style="font-size:15px;"> – Не скажите, многим нравится и даже очень,– засмеялся Владимир Вацлавович. Они начали жевать бутерброды.
– Подождите, я за чаем схожу,– он подошел к прилавку и скоро вернулся с чаем.
Ада прислушалась к себе и поняла, что «ужасная штука» все-таки возымела свое целительное действие: стресс начал отпускать. Она как будто вся стала расслабляться, распускаться, возвращаться к блаженному покою. Она с удовольствием отпила горячего чаю.
– Ой, Ада Андреевна, у вас синяк под глазом,– с сожалением сообщил ей Владимир Вацлавович. – Я только сейчас заметил. Собственно, не совсем под глазом, скорее, чуть ниже.
– Под каким глазом,– с ужасом спросила Ада.
– Под левым,– как-то даже виновато уточнил он, как будто извиняясь, что это не у него подбит глаз, а у нее.
– Ну, как же без этого! «Она же грязная! И глаз подбит и ноги разные!» Было бы нелогично как-то: в таком виде и без синяка под глазом! Это же классика!– обреченным тоном выговорила Ада, и добавила с тихим отчаянием – Святая Бара! Ну и что мне с ним делать? Как прикажете на лекции ходить?! Что студенты будут думать? Ну что студенты могут подумать про меня, когда увидят мой подбитый глаз?!
– Не переживайте так, замажете тональным кремом, запудрите, залепите. Очки можно большие надеть. Женщины вообще странные существа: из-за синяка малюсенького вы готовы впасть в истерику, а то, что мы могли разбиться сейчас насмерть, вас не расстраивает.
– Но уж если мы не разбились, то совсем не обязательно бегать с синяками на лице! Ну что за невезуха! Естественно, будут думать, что меня отлупил муж, начнут сплетничать.
– Вот это противно: нас всегда подозревают в зверствах и жестокостях. Мы прямо животные какие-то в вашем представлении. И очень несправедливо, кстати.
– Не скажите, коллега. Вы знаете статистику? Каждая третья россиянка в течение года подвергается насилию со стороны своего мужчины, не постороннего, заметьте, а своего – мужа, любовника, сына. Причем, это не зависит от слоя и класса: я знала одного нашего коллегу, который сломал челюсть своей жене. Так по-простому, слегка не рассчитал силы.
Владимир Вацлавович примирительно сказал:
– Ну не будем о грустном. Я думаю, что вы никогда не будете этой третьей россиянкой… Допейте водку, Ада Андреевна, и пойдем. Нам уже надо потихоньку к автобусу продвигаться.
Ада снова набрала воздуха и теперь уж выпила все, что оставалось в стаканчике. Выдохнула, помотала головой:
– Ненавижу водку! – укусила, зажевывая, бутерброд – и философским тоном добавила – почему-то у нас всегда интересно получается, как в анекдоте: хотим вина и фруктов, а получается водка и огурец.– Потом поднялась и тут же как-то виновато отметила вслух – что-то от этой вашей горючей смеси я стала пьяна, на ногах не стою. Там сколько было-то?
– Немного, граммов сто пятьдесят.– Владимир Вацлавович начал неудержимо краснеть,– я
