продолжая начатый разговор:
– Скажи отцу, что я помогу с домом… Если, конечно, он захочет.
– Спасибо, Артур.
Они прошли еще несколько шагов молча.
– Как теперь с университетом будет? – спросил он. – Тоже погорел?
– Вот именно, погорел, – невесело усмехнулась Марта. – Не брошу же я отца.
– Значит, так и будете у Рихарда жить?
– А где же еще? Ему сейчас тоже помочь надо.
– Да, конечно… – как-то сдавленно сказал Артур. И вдруг остановился, порывисто обнял ее. – Я люблю тебя! Слышишь? Ты моя жена! Ты сама захотела ею стать. И я не могу… понимаешь? Не хочу, чтобы ты жила в чужом доме. Рядом с ним.
– Артур, глупенький… Пойми – я не могу сейчас уйти. Это крайне непорядочно. Я должна остаться, пока не снимут бинты. Это мой долг.
– А если их еще год не снимут? – невольно вырвалось у него.
– Я останусь, пока не снимут бинты, – твердо повторила Марта. – Если ты считаешь меня женой, зачем же обижаешь ревностью? Почему требуешь, чтобы я платила неблагодарностью человеку, который спас моего отца? И для тебя сделал не так уж мало.
– Конечно… – неуверенно протянул он.
Девушка сочувственно посмотрела на него, быстро наклонилась, звонко чмокнула в щеку:
– Ладно, мне пора.
– Уже уходишь? – Артур взял ее руку, сжал в ладонях.
– Надо.
– Вечером встретимся?
– Конечно.
Артур обнял ее, с пытливой тревогой долго смотрел прямо в глаза. И, не поцеловав, отпустил.
Марта читала в своей комнате, когда раздался негромкий стук в дверь.
– Разрешите?
Она подняла голову и, к своему удивлению, увидела на пороге Рихарда. Он был в элегантном, сшитом по последней моде костюме, который все же не слишком украшал его – бледного, осунувшегося, с лицом, покрытым едва затянувшимися шрамами.
– Ну, как я вам нравлюсь? – нарочито бодро спросил он.
– Зачем вы встали?
Лосберг криво усмехнулся:
– Вероятно, чтобы освободить вас от добровольного заключения.
– Рихард, ну зачем вы так…
– Бросьте… Я же вижу – вы рветесь отсюда, как птица из клетки. И даже ухитряюсь не обижаться. Но вы не ответили на мой вопрос – как я вам нравлюсь?
Она отложила книгу, натянуто улыбнулась:
– По-моему, все в порядке. Вам даже к лицу эти шрамы.
– Ну разумеется. – Он подошел к зеркалу, с отвращением разглядывая себя. – Шрамы украшают мужчину. Посуда бьется к счастью… Какой только ереси не напридумывали себе люди в утешение! – Заметив лежавший на подзеркальнике большой кусок янтаря, взял его и восхищенно сказал: – Какой редкой красоты камень. Откуда он у вас?
– Подарок.
Рихард взглянул на нее, потом снова поднес янтарь к глазам, рассматривая
