и вместе с ними со-творяю новую, сиюминутную реальность – для и во имя – тех, кому эти цитаты адресованы – вот в это самое мгновенье. Цитаты, ссылки, аллюзии в этом контексте – всего лишь «упоминательная клавиатура»[111], добавляющая дополнительные измеренья, оттенки, обертоны, нюансы… Не говоря уж о том, что «все мы просто обречены на цитаты…»[112]. И вот ещё лыко в строчку оттуда же: «Мне скушна и неинтересна манная каша[113] в головах большинства моих читателей, так почему же я должен кормить их с ложечки, ежели их вздорные представления и вкусы – там, у подножия моей башни из Слоновой кости – так далеки от моих?»[114] – ну и конечно, тут немедленно должен вспомниться Бальмонт: «Почему я, такой нежный, должен всё это выслушивать!?»[115].
И наконец (после таких небольших, до главного «но» – отступлений) – о самом страшном, на мой вкус, грехе, о котором, кстати, пока почти и не упоминалось даже… О грехе Само-любования. Грешен, признаюсь, хоть с этим и борюсь. Грех сей, пусть и не искажающий истины реальности (видит Бог, ни словечка… – гм, ну, почти ни словечка – неправды нет в этих текстах), а только лишь – меняющий освещение, подсветку, фон, интерпретацию, наконец – есть. Да ведь общеизвестно (или это я сейчас придумал?): зритель влюбляется в героиню фильма только ежели и сам режиссёр, и оператор, и вся группа – смотрят на неё влюбленными глазами… А влюблённость, как и всякая сотворённая реальность – всегда меняет освещенье. Вот я и…
Что ж, на этом – манифест воинствующего снобизма или этакую «апологию сноба»[116] прошу считать законченной.
До.
До – новых встреч в эфирах (в каком-нибудь из них – возможно, и в том самом, в котором мы все пребудем в «распылённом состоянии», как принцессин батюшка у Пристли[117])…
Но…
Плетенье ткани повествованья, или игры в списки
Вот и вправду – в книге, в силу привычки читателя, должно быть действие, событие, ибо «что толку в книгах без событий и разговоров?»[118]… В ней должна дышать «почва и судьба»[119], рассказываться какая-то история, пусть хотя бы и о том, как «герцог Бофор сбежал из Венсенского замка»[120]. А если никакой такой[121] истории нет, если всего лишь мгновенные впечатления, «запечатлённые»[122] осознанием уже post factum, вплетают в себя прошлые и нынешние воспоминанья, создавая странный, изящный, кружевной, но, увы![123] – неосмысленный и без строгого плана узор? Текст, состоящий местами из красивостей, местами – из несвязностей, или вовсе прорех, сквозь которые бьёт солнешный свет реальности[124], или сквозь которые – в другом уже месте, в другие времена – пробивается лунный свет запретных, нереальных, сонных откровений (о них знают лишь наши-шварцевские тени[125], да и самим себе-то мы не всегда готовы в них признаться) – и всё это не заслуживает названья «ткань повествованья». И пусть даже
Это опять ссылка! © О. Мандельштам, он же автор роскошного высказывания: «Цитата есть цикада…»
Е. Страннолюбский – и блистательное продолженье: «… даже те, кто этого не понимает, ведь сами слова…»
Не Бэрриморова: «Овсянка, сэр!», прошу заметить, и даже не та, Денискина из «Тайное становится явным»
Опять Е. Страннолюбский
То ли очередной литературный апокриф, то ли – едва ль даже не воспоминания Цветаевой о Бальмонте, ехавшем – кажется, с левфовцами в одном поезде (Яндекс не помог, а ещё всезнайка)
Была же «Апология Сократа» Платоновская, скажем… Кстати,
само словечко это (спасибо Вики-педии) означает (от др. – греч. Ono^oyia): защитительная речь или защитительное письмо, сочинение, текст, направленный на защиту чего или кого-либо. Предполагается, что объект апологии подвергается внешним нападкам
«31 июня» – но, кажется, это есть только в фильме, а не в книге…
О да. Любимейшая «Алиска в стране чудес»
И кончаться искусство – согласно Борису Леонидовичу
Двойное, даже тройное дно:
Словечко «такой» вставлено позднее, под влиянием, по-видимому, утреннего чтенья писем Булгакова…
Угу-угу… как тот, Лесковский ангел. А кроме того, «впечатленья, запечатлённые», не говоря уж о корне «чат» – дивная стилистическая тавтология (не путать с тавтологией, откуда воронка ассоциаций к «мушке из чёрной тафты» и Анжелике (дивной Мишель Мерсье!) из «Анжелики»)…
«Всем хорошего, да вот беда! – умом тронутого Дона…» © АБС, то есть интонация Аркадия и Бориса Стругацких из..
Той самой реальности, которую узор этот тщетно пытался вплести в свои
«Тень, знай свой место!» – от Шварца, Андерсена и…
