Бальмонта, Битлз, Брэдбери, Бердяева, Библии наконец; Высоцкого, Вознесенского, Волошина, Верна, Волкова (хм…. перешли к букве В, а что у нас на А?) – Анненского, Ахматовой, Акутагавы, Андерсена, Ахмадулиной, Азимова, Аврелия; Гоголя, Грина, Гомера, Гумилёва; Достоевского, Дюма, Дойля, Джойса, Драгунского, Джерома; Есенина, Желязны, Заходера; Искандера; Кузмина, Каттнера, Куна, Кэррола[132], Кривина, Крона; Лема, Лескова, Лермонтова, Лотмана, Лондона, Линдгрен; Мандельштама, Мамардашвили, Милна, Майн-Рида; Набокова (уфф… добрались-таки!), Носова, Нагибина[133]; Окуджавы, Остера, О’Генри; Пруста, Пастернака, По, Погодина[134], Паустовского; Розанова, Рассела; Стругацких, Стивенсона, Саббатини, Соловьёва (Вл.), Сологуба; Толстого Л. и Толстого А., Толкиена, Твена, Тургенева, Трэверс; Уайльда, Успенского (Э, разумеется); Фаулза, Филатова (Л.), Флоренского, Фрейда; Ходасевича; Цветаевой; Чехова, Чуковского, Чёрного, Честерфильда; Шекли, Шестова, Шопенгауэра, Шекспира, конечно же; Экзюпери, Эко; Ю… хм[135]… Юма, Юнга! Яссон, Якубенко – уфффф….
Видите, я взялся за забавную игру: перечислить (причём в алфавитном порядке!) наилюбимейших авторов – из тех, что нынче (и тех, что ещё тогда, из детства, из воспоминаний[136]) – стали плотью и кровью моей… Быть может, кого-то и запамятовал, вы уж простите великодушно[137]… Но дело в том, что в них во всех (всех-всех!) чувствую я эти самые «сближенья» – времён, ощущений, страхов, комплексов, нежностей, мечтаний и страданий, ощутить, услышать которые может лишь тот, у кого[138]… Ах, я уже не раз говорил, каким особым образом должен быть устроен слух у такого читателя – такой читательницы[139]. Но это – авторский идеал, конечно же, на самом-то деле нужно всего лишь доброжелательное уменье вслушиваться, вглядываться в разноцветнокалейдоскопические, исчезающие вспышки смысла[140] и бессмыслиц, в последовательности (зачастую у многих, а у меня – почти всегда – беспорядошную) предъявляемых ему узоров-текстов, и, сплетая их своими воспоминаньями, со своим – сбывшимся-несбывшимся, воскрешать в себе – мгновенное существование автора… That’s it[141].
PS: Вот только – всё ли? Это ведь всего лишь очередная (и, ебж[142] – не последняя) попытка вернуться к…
И – странно! – не в первый уж раз мне хочется повторить: «Вот так всё и было…», только с воландовской интонацией: «Всё будет правильно, на этом построен мир…»
Фанданго, или история с черепаховым гребнём
«Так было. Это картина, которую я помню. Всё равно как если б я заглянул в окно и увидел человека, пишущего письмо. Они вошли в мою жизнь и вышли из нее. И картина получилась такая, как я сказал: без начала и с непонятным концом»
«А клавикорды играли фанданго, Когда она во дворце смеялась…»
«Фанданго» – ритмическое внушение страсти, страстного
Он же Чарльз Лютвидж Доджсон, он же Додо;-)
Носов – тот, что автор «Незнайки», а Нагибин – ох, одни «Дневники» чего стоят…
Радий который. Что, мы разве уже перешли к «Р»?;-)
Никого, кроме как «поговорить о Ювенале» © Наше всё. Поговорить-то – да, но вот читать… нет. И всё ж кой-что на «Ю» остаётся…:-)
А ведь есть и ещё – те, у кого «из детства» моего книжного отдельные вещички тож остались – Вогт и Воннегут, Бестер и Гаррисон, Бажов и Гайдар, Ганн и Гёте, Купер и Гофман…
Поймал себя на том, что эта просьба о прощении – обращена к
Чуть не написалось: «Может лишь тот, кто пережил их сам» – но нет, неправда
В идеале это слух Гриновской Дэзи, Набоковской Клэр или Зины М…
«Загадай желание! Загадай же скорее желание!» – и вот он, дополнительный смысл для тех, кто читал и вспомнит грустный «Калейдоскоп» от Брэдбери…
И всё, всего-то?
Ничегошеньки неприличного, вспомните Толстого: «ебж» – если будем живы…
