не нападали, но заставляли испытывать леденящий ужас.
Элизабет слышала их шёпот, похожий на шум ветра, но каждая фраза впивалась в её разум, как игла: «Вы вторглись. Вы нарушили. Вы заплатите».
Она бежала, спотыкаясь в этой вязкой пустоте, и видела впереди фигуру Луизы. Сестра стояла неподвижно, словно скованная невидимыми цепями, и тихо шептала:
– Они идут…
Когда одна из теней приблизилась к Элизабет, холод коснулся её сердца. Она проснулась в ужасе, с трудом дыша. Снаружи начинался рассвет, но его свет не приносил утешения.
Телефон резко зазвонил, пронзая утреннюю тишину, и Элизабет почувствовала холодок тревоги. Она схватила устройство, не раздумывая, и нажала на кнопку приема вызова.
– Фрау Харпер, это охрана! – в трубке кричал взволнованный голос. – В лаборатории что-то происходит. Срочно приезжайте! Директор Трэш уже на выезде. Ваши ассистенты в шоке!
– Сейчас приеду! – почти выкрикнула она, вскочив с кровати.
Ей потребовалось не больше нескольких минут, чтобы надеть джинсы, кофту, носки и кроссовки. Она выскочила из квартиры, захлопнув дверь, и вдохнула холодный, свежий воздух утра. Легкий туман стелился над пустыми улицами Цюриха, его прохлада моментально прогнала остатки сна.
Она прыгнула в свой «Опель», вставила ключ в замок зажигания и повернула его. Двигатель ревел, как зверь, и машина рванула с места, едва не оставляя шины на асфальте. Элизабет сжимала руль так, будто от её усилия зависела скорость автомобиля.
Машина мчалась по улицам, игнорируя красные сигналы светофоров и ограничительные знаки. Каждая камера фиксировала её нарушения, но ей было плевать. Сейчас единственное, что имело значение, – это добраться до лаборатории.
Она понимала, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Её страх усиливался с каждой секундой, но ещё больше её пугала мысль, что опасность может вырваться за пределы лаборатории.
К счастью, полиция не преследовала её. Возможно, утро спасло её от блокпостов, а может, просто никто ещё не успел среагировать. Через двадцать минут она затормозила у здания «Engelsflügel», едва не врезавшись в парапет.
Внутри лаборатории царил хаос. Элизабет вбежала в холл и сразу увидела: охранники носились по коридорам с оружием наготове. На полу лежали окровавленные тела сотрудников, некоторые неподвижно, другие слабо стонали, их лица были искажены ужасом.
От потолка, словно гротескная пародия на акробата, висел Надир – один из оживлённых пациентов. Его тело двигалось, как у обезьяны, пальцы крепко цеплялись за металлические балки. В руках он держал тело Гастона, одного из ассистентов, которое больше напоминало куклу, лишённую жизни.
Скрежет рвущихся сухожилий и хруст ломающихся костей наполнили воздух, когда Надир, словно дикое животное, грыз и разрывал мёртвое тело. Его лицо было измазано кровью, а глаза блестели жутким,
