Порученцем у него бегает.
– У вас тут… – я чуть не подавилась единственным грибом. – …и Кощей имеется?
– А куда ж ему деваться?
– Ну да, ну да… Не послом же в Тунис…
Кощей! Вот у кого точно должны быть все силы местной магии на службе!
Но если он с такими силами знает ещё и проход в наш мир… Он давно бы у нас депутатом в горсовете сидел! А почём я знаю – может и сидит? У них там рожи те ещё!
– Прости, Сань, пирожок в печке перестоял, пока тебя дожидался. – баба Глаша шмыгнула носом, вытаскивая на лопате почерневший до уголька кусок теста. – А я, дура, теперь вижу, что ты настоящая сваха… Марфуша мне всё рассказала.
Сгоревший пирожок стоял передо мной и был похож на чёрную клоунскую физиономию, которая издевательски ухмылялась.
– Моя бабушка говорила: ешь подгорелое – волков бояться не будешь. А тут, поди, и на медведя подействует.
Ярмарка
Деревенская ярмарка казалась небольшой, но собрала приличную толпу народа. Одни покупали, другие продавали, третьи просто бродили между рядами, чтобы щегольнуть обновкой и красным от мороза носом – как говорили: людей посмотреть и себя показать. Я бродила среди них, стараясь не запутаться в подоле старого глафирыного сарафана, который одолжила, чтобы не сильно выделяться среди местных и не спугнуть кого надо раньше времени.
Очередь выстроилась к двум бабам с самоварами и бубликами, девицы окружили зеркальщика, любуясь купленными расписными платками, а ребятишки крутились на колесе вокруг столба, которое заменяло карусель.
Марфуша идти не захотела – похоже, опасалась встречи с кем-то из колодезной тусы.
Ну и зря – побродила бы со своим поклонником. Кузнец как раз высматривал гостинцы своим ребятишкам в ряду с игрушками.
– Здрав будь, Степан. Ну что, сможем мы найти бабулю?
– И тебе не хворать, красавица. – мужик, похоже, был разочарован тем, что я пришла одна. – Чего её искать. Вон она! – усмехнулся он, указывая на одну из торговок, которая скучала за столом с поношенной обувью и старыми кожухами.
Я пробралась сквозь шумные ярмарочные ряды с пронзительными запахами свежеспиленного дерева, краски, самоварного дыма и квашеной капусты.
– Чем торгуете, бабушка?
– Какая я тебе бабушка! – проскрипела торговка, даже не обернувшись в мою сторону.
Выглядела она под стать старым ярмарочным столам – такая же буро-коричневая, неизвестного возраста, загрубевшая от мороза и солнца, покрытая трещинками морщин, с носом, свисающим, как крючки деревянных креплений.
И такая же равнодушная к потенциальным покупателям, пока вокруг все шумно рекламировались и торговались, а за соседним прилавком суетливая тётенька впаривала пацану и его мамаше залапанную красную шапку с воплями «Ой, ну просто жених, что тут скажешь! Вот барышню-боярышню спросите!». Мамаша обеспокоенно покосилась на меня. Не хватало ещё мне в ваши торговые аферы вляпаться!
Шапка была великовата и нелепо оттопыривала
