неописанном уборе, эти цвета, среди которых утопает вечернее солнце? Океан в золоте или золото в океане, багровый пламень, чистый, ясный, прозрачный, вечный, непрерывный пожар без дыма, без малейшей былинки, напоминающей землю. Покой неба и моря – не мертвый и сонный покой: это покой как будто удовлетворенной страсти, в котором небо и море, отдыхая от ее сладостных мучений, любуются взаимно в объятиях друг друга. Солнце уходи как осчастливленный любовник, оставивший долгий, задумчивый след счастья на любимом лице.
На этом пламенно-золотом, необозримом поле лежат целые миры волшебных городов, зданий, башен, чудовищ, зверей – всё из облаков. Вот, смотрите, громада исполинской крепости рушится медленно, без шума; упал один бастион, за ним валится другой; там опустилась, подавляя собственный фундамент, высокая башня, и опять все тихо отливается в форму горы, островов, с лесами, с куполами. Не успело воображение воспринять этот рисунок, а он уже тает и распадается, и на место его тихо воздвигся откуда-то корабль и повис на воздушной почве; из огромной колесницы уже сложился стан исполинской женщины; плеча еще целы, а бока уже отпали, и вышла голова верблюда; на нее напирает и поглощает все собою ряд солдат, несущихся целым строем.
Изумленный глаз смотрит вокруг, не увидит ли руки, которая, играя, строит воздушные видения. Тихо, нежно и лениво ползут эти тонкие и прозрачные узоры в золотой атмосфере, как мечты тянутся в дремлющей душе, слагаясь в пленительные образы и разлагаясь опять, чтоб слиться в фантастической игре…
2.2 Simile
Possible means of translation:
Darkness poured out, submerging the ways between the trees till they were [32].
Тьма хлынула на лес, затопляя проходы между стволами, пока они не стали [18].
The pig’s head hung down with gaping neck and [32].
Голова металась под зияющим горлом и [18].
Now the sea would suck down, making cascades and waterfalls of retreating water, would sink past the rocks and plaster down the seaweed like shining hair <…> [32]
Упадёт, взметнув брызги, разденет скалы, облепленные мокрыми прядями водорослей <…> [18]
Sometimes land loomed where there was no land and as the children watched [32].
А то земля вдруг вставала там, где никакой земли не было, и тут же на глазах у детей [18].
At last the way to the top , with no more plunges through darkness [32].
К вершине теперь вели только голые розовые скалы, и больше не приходилось нырять во тьму [18].
