сесть на Мину. Она поблагодарила его, ругая себя за проявленную слабость.
– Это был лишь дружеский поцелуй, – крикнул Луиджи, уходя в противоположном направлении. – Ваш жених ничего не узнает!
Анжелина ударила ногами по бокам ослицы. На несколько минут она забыла о Гильеме Лезаже.
Сен-Лизье, улица Мобек, 24 декабря 1878 года
Кружась вокруг отца, сидевшего за верстаком, Анжелина сгорала от нетерпения, но сапожник не отрывался от своей работы.
– Папа, правда, я красивая? Скажи! Посмотри, я надела мамину зеленую бархатную блузку. И потом, тебе уже пора отложить инструменты и идти одеваться. Если ты будешь возиться с этой подметкой, мы опоздаем на мессу.
Не глядя на дочь, Огюстен в последний раз вытащил большую кривую иглу из подметки.
– Я уже закончил, – проворчал он. – Какая муха тебя сегодня укусила?
– Я просто счастлива. Это не преступление. Так что ты думаешь о блузке?
Огюстен, внимательно посмотрев на дочь, нахмурился. Анжелина топнула ногой.
– Что еще не так? – спросила она.
– Зеленый цвет вовсе не украшает тебя, малышка! Он подходит рыжим при условии, что у них зеленые глаза. Мне очень жаль, но будет лучше, если ты наденешь что-нибудь другое. К тому же мы еще носим траур. И вообще, в соборе холодно и тебе не захочется снимать пальто.
Молодая женщина разочарованно провела ладонями по зеленому бархату, плотно облегавшему ее грудь. Она сохранила гардероб матери и теперь с волнением и гордостью надевала ее вещи, порой вышедшие из моды.
– Но я хотела оказать тебе честь! – воскликнула Анжелина. – В канун Рождества в город приедет много народу!
Сапожник принялся убирать свои инструменты. Наконец он встал и приподнял лицо дочери за подбородок.
– Ты окажешь мне честь, даже одетая в джутовый мешок, если будешь порядочной и честной девушкой. Не забывай, что самые надежные ценности – это скромность и целомудрие.
– Да, папа, – вздохнула Анжелина и первой вышла из мастерской.
В отчаянии она заперлась в своей комнате. Десять дней, предшествовавшие Рождеству, она жила в странном состоянии волнения и сомнений. Вернувшись из долины Масса, Анжелина принялась за уборку их скромного жилища. Она тщательно подмела и вымыла мощеный камнем пол на кухне, начистила медную утварь, котелки, черпаки и терракотовые блюда. В сопровождении своей собаки она ходила в соседний лес, приносила оттуда ветви остролиста и украшала ими колпак камина.
«Если Гильем захочет нанести визит моему отцу, наш дом должен быть уютным и чистым. Мы не самые бедные люди в городе», – говорила себе Анжелина, стирая льняные занавески.
Она хотела верить в близкое счастье, чтобы положить конец этому дурному сну, от которого пыталась пробудиться на протяжении многих месяцев.
«Я так плакала, когда поняла, что беременна!
