style="font-size:15px;"> – Ты слишком хитрая. Более того, так я лишу себя большей части ночных… развлечений.
Досада на его дерзость и на собственную просьбу наполнила ее грудь болью невыплаканных слез. Направившись к гардеробу, она рывком развязала пояс своего халата. Достав из глубины шкафа корсет с глубоким вырезом, подходящий к золотистому шелковому платью, она на какое-то время задержала его в руках, затем вызывающе вскинула голову, и халат соскользнул на пол. Быстро подняв руки, она продела голову в вырез сорочки из желтого атласа, опустила ее по обнаженному телу, просунула руки в проймы, застегнула несколько боковых крючков – и все было готово.
Она повернулась, чтобы бросить на него торжествующий взгляд, но вместо своего незваного гостя увидела крупную фигуру няни в дверном проеме маленькой спальни.
– Мадемуазель! – возмущенно воскликнула Деде, когда ее взгляд переместился с полураздетой девушки на Наварро, развалившегося в кресле возле дальней стороны кровати. Она быстро перекрестилась от дурного глаза.
Какое-то мгновение Наварро выглядел обескураженным, затем улыбнулся.
– Преданная няня, как я полагаю, занимается черной магией?
Деде вошла в комнату, не обращая внимания на смуглого мужчину.
– Жюль пришел за мной, мадемуазель. Мы можем что-нибудь для вас сделать?
Кэтрин едва удалось побороть соблазн посмотреть, что предпримет Наварро против оккультных ритуалов Деде.
– Если Жюль еще у двери, скажи ему, что он не нужен. А потом можешь одеть меня для театра.
– Вы собираетесь идти с этим человеком?
Голос Деде вдруг показался ей невыносимо драматичным.
– А ты бы предпочла, чтобы мы остались здесь? – спросила она, обведя комнату многозначительным взглядом. – Конечно же, я иду с месье Наварро.
– Но, мадемуазель, вы говорили…
– Неважно. Теперь я хочу пойти. Немедленно.
Деде начинала говорить привычным решительным тоном, но потом стала действовать по-другому.
– Очень хорошо, но в золотом? Мадам сказала мне, что вам следует носить что-то подобающее девушке, что-то скромное.
– Золотое, – ответила Кэтрин, после чего, стараясь не замечать насмешливого взгляда Наварро, достала пару желтых атласных туфелек, подходивших к платью.
Когда няня вышла дать распоряжение Жюлю, в комнате повисла тишина. Окидывая взглядом стройную фигурку Кэтрин, Наварро задумчиво произнес:
– Мне следует запомнить, chérie, что у тебя прекрасно получается прекословить.
Кэтрин знала, что обязательно привлечет внимание. Но все же не ожидала вытянутых шей, нескрываемых пристальных взглядов и пробежавшего среди публики шепота, когда появилась в театре под руку с Наварро. Она пыталась оставаться такой же невозмутимой, как он, но это было нелегко. Все глаза, казалось, пронизывали их насквозь, воображение каждого было занято их личной жизнью.
Она надеялась,
