считать, беззвучно двигая губами и загибая пальцы на руках.
Ленка, уже осознав свою ошибку, схватилась за ручку коляски и быстрым шагом, почти бегом, направилась в сторону таможенной проверки.
«Дура, не сообразила соврать!» – ругала она себя. Олег застал ее врасплох, и она ненавидела себя за оплошность. Но он уже бежал за ней:
– Ленка, ну, подожди! Давай поговорим, Лен!
– Не о чем нам говорить. У тебя своя жизнь, у меня своя, наши дороги разошлись! – Развернувшись вполоборота, кинула она ему и ускорила шаг:
«Прочь от него, прочь от прошлого!» В груди все сжалось, дышать стало тяжело, а ноги предательски медленно передвигались, словно ватные. Страх, парализующий все ее существо, как тогда, в прошлом, накрывал колпаком.
Перед Ленкой, как в старом, ускоренном, черно-белом кино, пронеслась ее недолгая жизнь. Первая любовь – сначала наивная, потом бурная, потом слегка остывшая и заблудшая не туда. Синяки и ссадины она усердно скрывала от подруг и особенно от мамы. Но мама все равно догадывалась – иногда перед сном гладила ее по длинным гладким волосам и, вздыхая, приговаривала: «Дурочка, люди не меняются». Но Ленка надеялась, что Олег изменится и у них все наладится. Однако нежности в отношениях становилось все меньше, а синяки появлялись все чаще. Противный внутренний голос нудил: «Уходи, пока не поздно, беги!» Но она глушила его пышными булочками, которые пекла для любимого, и покупкой бесчисленных свитеров, которые он никогда не носил.
Работала Ленка переводчиком в российско-канадской компании. Она часто выезжала на несколько недель на объекты. Олег ненавидел ее командировки и считал своим долгом «проучить» ее после каждой поездки. Ленка с леденящим ужасом возвращалась домой, но все равно шла на встречу, где гремел голос Олега:
– Ну что, заблудшая овца, вспомним, кто у нас хозяин? Извиняться будешь сразу или потом?
Она сразу становилась маленькой, сжимаясь в комочек от страха, здравый внутренний голос затихал, а в голове пульсировал заученный штамп, что Олег подарен ей судьбой, что побои – это плата за счастье, которое следовало за каждым ее извинением. «Дура я! – говорила себе Ленка. – Но счастливая!.. иногда».
Той осенью с командой специалистов из Торонто прилетел молодой инженер Стивен Маккарти. Ленке он понравился сразу – юморной, легкий, галантный, как настоящий джентльмен. С ней никто и никогда так не обращался. Стивен обожал смешить девушку. Он говорил, что ее смех, искренний и открытый, как у ребенка, радует его слух. Ленке это льстило – так от души она никогда не смеялась.
Стивен сделал предложение неожиданно, встав на одно колено на верхней палубе прогулочного корабля. Ленка с визгом и смехом сразу согласилась, не думая, не взвешивая и не вспомнив об Олеге и страхе. Бросилась к Стивену на шею под жидкие аплодисменты закутавшихся от морозного осеннего ветра туристов. Все случилось, как в лучшем кино, за исключением одного: она уже знала, что беременна.
Наняв дорогого и опытного иммиграционного адвоката,
