мне очень страшно.
– Не трусь, ты же со мной, а семь лет биатлона не проходят даром! – сказала сестра, похлопав меня по плечу.
Я одобрительно качнула головой и принялась готовиться к нашему походу. Через полчаса мы брели к дому соседки. Лиза прихватила с собой чеснок и велела мне держать пальцы в форме кукиша.
Огород бабки Тони был не такой, как у других. Часть его занимал подлесок, пара каких-то грядок и огромная куча перегноя. Подойдя ближе, я увидела на ней вчерашние овощи, украденные с нашего огорода, много веток и разбросанных вокруг старых тряпок.
Мы подошли к дому. Он напоминал старый сарай, в котором могли храниться хозяйственные вещи. Немного покосившийся, цвета обветшалых, заплесневелых деревянных бревен. Два маленьких окна были заколочены досками разной длины и ширины, между ними располагалась небольшая дверь, обитая кусками пленки.
Внезапно я почувствовала, что как будто проваливаюсь куда-то. Стала доноситься отвратительная вонь, легкая летняя прохлада сменилась удушающей духотой. Мне становилось дурно. Вокруг повсюду летали мухи, врезались в лицо, а их жужжание оглушало, как звук сотни включенных одновременно моторов.
У меня закружилась голова, и я опустила глаза вниз. Оцепеневшая от страха, я увидела два окровавленных пенька, на одном из которых лежали три отрубленные куриные головы и топор. Рядом на земле были видны протухшие потроха. Я не могла пошевелиться, меня словно заморозили тогда.
Резким рывком сестра оторвала меня с места, и наши пятки засверкали, обгоняя собственный визг.
– Бабуся, а ты знаешь… – начала спешно рассказывать Лиза. – Все же говорят, что она… Как до ребенка дотронется – тот заболевает, кто с ней повздорит – у того урожай пропадает и скотина дохнет. Почему ты впускаешь ее в дом? – продолжала сестра.
– Милая моя, баба Тоня выросла в детском доме, муж ее погиб на войне в сорок первом, так и осталась она одна. Просто ее душа заблудилась, мы не можем ее прогнать. Бог терпел и нам велел, – ласково сказала бабушка, поглаживая Лизу по спине.
В тот день я не могла вымолвить ни слова, вечером поднялась температура, и я сильно заболела. Две недели пролежала с мамой в больнице. Лиза подвернула ногу. У бабушки в то лето случился сердечный приступ, но слава Богу, все обошлось.
Недавно мне позвонила сестра.
– Вера, ты помнишь бабушкину соседку Тоню?
– Конечно, помню. Как же ее забудешь!
– Она умерла. В ее кармане была найдена записка на клочке бумаги со словами:
«Была или нет,
Тьма или свет,
Правда или ложь,
Ты скоро поймешь.
Я скоро уйду,
Никого не возьму,
Об одном попрошу
– Простите меня!
Жила, как могла».
– Бог ее простит!
В трубке повисла тишина, и связь оборвалась.
Оксана
