глаза – гости тоже повставали, обернулись. Возрастная лунная мгновенно закуталась в свет так, что взгляд с нее соскальзывал сам собой; двоедушник-подросток ощерился звериными клыками, а сквозь жидкие бакенбарды пробилась жесткая темная шерсть.
Грохнуло в середине зала, – там кто-то вскрикнул и затих, потом что-то загремело, заскрипело, снова хлопнуло. Между двумя дверями – судя по табличкам, в гостевой туалет и на кухню – теперь разрастался дымный гриб какой-то непонятной пыли. Вокруг как-то бессмысленно суетились официантка и бармен; гости отходили подальше, закрывая лица шарфами; наконец из кухни вышла массивная женщина в поварском колпаке, велела открыть пошире окна и входную дверь, а потом одним экономным движением подняла с пола корявую конструкцию и прислонила ее к стене.
Тут и стало ясно: это упал стеллаж, втиснутый в центре зала в декоративных целях. Что-то разбилось, смешалось, и теперь в кафе пахло сумбурно и странно.
Какой-то треск – и с пола вместе с еще одним фрагментом стеллажа встал помятый, всклокоченный Арден.
Я запоздало заволновалась, но он не выглядел пострадавшим. На светлой рубашке – фиолетовое пятно, по виду – от чего-то вроде варенья; Арден весь, с ног до головы, был усыпан каким-то белесым порошком.
Я выбралась из-за стола, подошла ближе и поскорее зажала нос ладонью: запах был просто невероятный, к сожалению – в плохом смысле.
– Что это? – мрачно спросил Арден у бармена, явно опасаясь шевелиться. Порошок клубился пыльными тучами.
– Преимущественно мука, – дипломатично сказал тот.
Гости расползались по углам. Официантка принесла распылитель с водой и принялась брызгать вокруг, чтобы хоть как-то прибить эту гадость к полу. Арден оглушительно чихнул.
– Мука так не воняет.
– И еще специи, – согласился бармен. – Разные, для десертов. Корица, ваниль, имбирь, цитрусовая цедра тертая, высушенная мята, мускатный орех, гвоздика, черный перец…
– Перец?!
Женщина с кухни подняла мятую банку и бросила гневно:
– Да, мы добавляем его в пряники! И чего вы вообще ожидали, когда полезли в шкаф?!
– Я?! Полез?! Я выходил из сортира, когда эта херня рухнула мне на голову!
И он снова расчихался.
Тут наконец откуда-то из служебных помещений вышла женщина в ярко-зеленой юбке и с таким властным лицом, что сразу стало понятно: начальство.
Тогда все угомонились. Ардену помогли стряхнуть с себя остатки пыли и отмыть лицо; потом они долго разговаривали с хозяйкой и в итоге, видимо, решили обойтись без полиции. Все это время Арден пронзительно, скорбно чихал.
– Извини, – сказал он мне, освободившись. – Провожать тебя, наверное, не стоит, а то ты тоже вся пропахнешь этой дрянью. Увидимся на занятиях.
– Может, тебе к врачу? – неуверенно предложила я. Арден снова чихнул, а потом закашлялся; на его скуле наливался цветом здоровенный синяк. – Мало ли что…
– Фигня, –
