под своё покровительство! Это не было сделано при рождении, но необходимо! А теперь всё в порядке. Ты можешь быть совершенно спокоен.
Высказавшись, отъехал на безопасное расстояние, потому что Перегрин горестно встрепенулся:
– Как могу я быть спокоен, если ты совершенно по-дурацки привлёк внимание всей деревни своими никому не нужными воплями? В то время как надо было только забрать ребёнка, чтобы никто этого не заметил! Забрать! И всё!
– Так тебе нужен младенец?
– Да! Мне казалось, именно для этого мы туда и ехали!
– Тогда я неправильно понял тебя. Надо было ясней высказываться! А то бубнит еле-еле!
– Я ж просил тебя. Ты денег хотел за это. Куда ясней?
– Я денег просил за проведение первичного обряда посвящения твоей дочери в Белоглазые таны. Что и сделал. Весьма достойно сделал, заметь, несмотря на опасность!
– Чего-чего? Какие там ещё «таны»?
Возница закатил глаза.
– Боги! Зачем вы наделяете немереной милостью тех придурков, которые всё равно не в состоянии оценить ваших даров?
– Ах, ты гад! Ты ещё и увиливаешь? – Перегрин бросился на него с кулаками. Но забыл о собственных ранах. Он свалился с коня с таким звуком, что можно было предположить, что встать ему уж не придётся.
Возница молча постоял над ним, однако помогать не стал: захочет – сам встанет. Выживать должны сильнейшие. А доля слабаков – освободить зря занимаемое место.
Невозмутимо разжёг костёр и достал припасы из засмоктанной сумки, привязанной к седлу. Он долго сидел, размышляя в одиночестве, раскладывал на листах лопуха поджаренный сыр. Потом, уловив шевеление, заговорил.
– Глупец! Зачем тебе этот назойливый пискун? Я могу дать тебе подобных дармоедов из собственной семьи – сколько хочешь!
– Зачем мне твои? Мне свой нужен!
– Ты же собирался идти дальше на север! Как ты думаешь идти с грудным младенцем на руках? И себя измучаешь и его не сохранишь – всё равно не выживет! А там, в деревне, его вырастят, выкормят, там женщины его поднимут – будь уверен, этому ребёнку умереть не дадут!
– Для чего он им?
– Кто их знает! Скорей всего, для продажи.
– А тем, кто купит, для чего?
– Детей покупают для разных целей, – уклончиво проговорил Возница. А про себя подумал: «Лучше с тобой не обсуждать, для каких. А то ведь с таким бешеным бугаем* потом не совладать будет!»
– Это единственное, что осталось у меня от жены, – послышался еле слышный голос. – Я хочу забрать его.
– А-а. А я думал…
– Что ты думал? Что ты мог думать? – бессильно рыдал Перегрин, с трудом ворочаясь и усаживаясь. – Откуда ты узнал, где ребёнок?
– Ночью сбегал, разнюхал.
– Что ж ты меня не мог взять?
– Ты весь изранен. Не хватит сил превратиться.
