офицеров, не пожелавших покинуть державу. Вот в основном из офицерья, имеющего боевой опыт, прошедших первую мировую и гражданскую, возникла каста новых жиганов…
– А почему опять жиганов? – не понял Жорка.
– Грабили они по-жигански, в борзую, с фарсом… Им нечего было терять. Работали красиво и жестоко! Прижали они на воле старорежимных авторитетов, сидельцев со стажем, урок… Житья ворам на воле не стало и мне досталось, хоть я и бессмертный! Вор, он ведь по натуре – одиночка. Пришлось немного суетнуться, чтобы воров объединить в один кулак. Ведь на кичах и в те времена – вор, как был в авторитете, так и оставался! А жиган рано или поздно, а все равно за колючку попадал – вот отсюда пошло первое правило нашего закона: держишь зону – держишь волю!
***
В кабинете начальника полиции вновь находился профессор Подорожников, теперь, в отличие от предыдущего раза, приглашённый Дротом.
На негромкий стук во входную дверь Константин Михайлович отреагировал привычным «Да!»
Дверь открылась и в кабинет вошла Ольшанская:
– Вызывали, товарищ полковник?
– Проходи, Ольшанская, – буркнул Дрот, – не стой – времени в обрез!
Ольшанская подошла к столу и присела на стул напротив Подорожникова.
– Здравствуйте, Вениамин Тимофеевич! – поздоровалась она с профессором.
Подорожников слегка привстал со стула и наклонил голову:
. И вам здравствовать, красавица! Хорошеете, прямо с каждым днем!
– Вы к нам какими судьбами? – улыбнулась старичку Ольга.
– Я пригласил Вениамина Тимофеевича для консультации… – Пришел на помощь профессору полковник.
– Я как увидел эти фото… Эти надписи на трупе… – возбуждённо затараторил Подорожников. – Это просто немыслимо! Это… это историческая сенсация!
– А если подробнее, Вениамин Тимофеевич, – попросила Ольшанская, сразу уловив, о чем идет речь, – для несведущих в истории. На каком языке сделана надпись?
– Ах, да, извините! – опомнился Подорожников. – Надпись – это самое интересное, и самое странное! Она выполнена на древнем диалекте мукри…
На каком, простите, диалекте? – переспросила Ольга.
– Мукри, или мохэ – народ, заселявший в раннем средневековье север Маньчжурии.
– Китай, что ли? – спросил Дрот.
– Не только Китай, – пустился в объяснения профессор. – Это, и современное Приморье, и Корея. Мохэ – предки чжурчженей и бохайцев. Относятся к тунгусо-маньчжурской языковой группе…
– Профессор, – вежливо прервал его полковник, – достаточно для общего, так сказать, развития! Давайте к сути.
Хорошо, – послушно согласился Подорожников. – Продолжим: у тунгусо-маньчжуров есть одна очень древняя легенда…
– Это легенда имеет отношение к нашему делу? – уточнил Дрот, зная, что увлеченный профессор может очень сильно отвлечься
