Это маньяк! Серийный!
Ольшанская с Самойленко переглянулись с ехидными улыбочками на лицах и синхронно покачали головами.
– Тима! Тима! – попыталась немного утихомирить возбужденного лейтенантика Ольшанская. – Спокойно!
– Не кричи, твою растак! – добавил Самойленко. – Чего там у тебя?
Сидоров, отдуваясь, упал на стул возле стола Ольшанской и с победным видом положил перед ней папку с документами. Самойленко тоже подошел поближе.
– Я решил пробить в архивах, не случалось ли чего подобного… – начал вываливать подробности на старших по званию Сидоров. – Случай-то явно неординарный…
– И как, успех, растак? – подколол подчиненного Самойленко, посмеиваясь в кулак.
Вот! – Сидоров схватил со стола папку и начал ей потрясать перед самым носом капитана. – Это копии документов! Было еще одно точно такое же убийство! Было! Я как чуял! Маньяк это! Ольга Васильевна! Николай! – Он уже не знал, как убедить начальство поверить в его версию.
– Тима, спокойно! – Ольшанская отняла у него папку, положила перед собой и открывает. – Так, что тут у нас? У-у-у, – протянула она, проглядев первые строки, – почти двадцать лет назад.
– Ну, было же! – Сидоров решил твердо добиваться, чтобы коллеги приняли его доказательства.
– Ладно, сыщик, – произнесла Ольшанская, – отработаем на выезде первую версию, а когда вернемся, обязательно посмотрим, чего ты там накопал.
– Спасибо, Ольга Васильевна! – расцвел Сидоров, добившийся-таки своего.
Глава 7
Под заваренный чифирек разговор потек легко и непринужденно. Зэки расслабились, передавая кружку с ароматным вяжущим напитком, разгоняющим застоявшуюся кровь по венам и заставляющим сердце биться сильнее, из рук в руки.
С верхней шконки спрыгнул Жорка, и тоже присел к столу, положив пред собой блокнот:
– А скажи, пахан…
Хряк закашлялся, подавившись чифирем. Старый весело заржал, а Каин добродушно улыбнулся.
– Осваивает малец феню втихаря, – прокаркал Старый.
– Вот что я тебе скажу, Жорка, – с серьезным выражением на лице произнес вечный каторжник, – не привыкай! Нары – не лучшее место для таких, как ты. Это нам уже поздно меняться, а у тебя еще вся жизнь впереди.
– Да я понимаю… – понятливо кивнул Жорка.
– Я уже пустил по своим юристам прогон, чтобы про тебя поспрошали, да посуетились, – сообщил Каин. – Да, действительно, подставили тебя, как лошка позорного! Но не меньжуйся – скоро на волю выйдешь, пацан.
– Серьезно? – не поверил своему счастью паренек.
– Ты чё, малец, после всего случившегося, пахану не веришь? – удивился Старый.
– Я… да… спасибо[1]… Ой! От души!
– Зачастил. Хватит уже! – остановил поток благодарностей Каин. – Чего спросить-то хотел?
– А, да: а ты действительно тот самый Ванька Каин? – бухнул Жорка, и уставился во все глаза
