разболелась, – я постаралась изобразить больной вид, – плохо мне. Разреши, прилягу хоть ненадолго? Так испугалась ночью, так переживала. Думала, помру там, в лесу.
– Ну, иди, – кивнул Стужайло, – потом договорим.
Мышкой шмыгнула за занавеску, Марьяна молча указала на полати. Взобралась на них и забилась под одеяло. Вот уж точно, колдун. Оторопь от одного его вида. Надо подумать, как себя с ним вести. Но не вышло. Нервное потрясение этих дней давало знать. Веки смежились, и скоро я заснула глубоким сном, без видений.
Глава 5
Долго ли я спала, не знаю. Только проснулась оттого, что в избе наступила полная тишина. Солнце ещё высоко, выходит, ненадолго сморило меня. Куда все подевались? Впрочем, хоть осмотрюсь, разузнаю, что где лежит.
Спустилась с полатей, пошарилась на полках в бабьем куте. Рукоделие, нити, иглы, кое-какая утварь. Вышла в избу, посмотрела по кухонным шкафчикам.
Из-под лавки раздался печальный вздох.
– Ну и кто тут прячется? Показывайся уже, – я присела на корточки и заглянула под дорожку, что лежала сверху скамьи.
Послышался ещё один вздох, только уже выше. На лавке сидел махонький старичок, с непропорционально длинными руками, седая борода свисала почти до пола, на ногах крохотные лапоточки, дальше штаны и длинная рубаха.
– А ты ещё кто? – присела рядышком.
– Дожился, – проворчал старичок, – в своём дому не узнают! Хотя, что с тебя взять, душа чужая:?
– Постой. Ты домовой?
– Он самый, – старичок опять горестно вздохнул.
– И видишь, кто я?
– Как же. В своём хозяйстве знаю всех, ты душа чужая, заблудшая. Ликом только Марфа.
– Расскажешь обо мне?
– Зачем? – пожал домовой плечами, – ты не злая. А Стужайло мне ничего хорошего за всю жизнь не сделал. Даже молочка жалеет.
– А сам, чего не возьмёшь? – Удивилась я.
Старичок подпрыгнул, внимательно посмотрел мне в глаза:
– Чужая, а говоришь, как он. Стужайло тоже злится, когда твоя матушка мне решается молочка али мёду предложить, говорит, пусть сам берёт, коли надобно. Неможно мне хозяйское добро трогать, даже малую кроху, – домовёнок опять уселся рядышком.
– Показывай, где тут молоко? – поднялась я.
– Да вон, – мотнул головой на шкафчик, где стояла крынка, накрытая полотенцем, – утрешнее.
Я читала, что домовым в блюдечке давать надо. Представила, как старичок будет лакать, точно кот какой, и передумала. Налила в кружку, подала ему. Дедушка взял, с удовольствием, причмокивая, выпил молочка, вернул мне посуду.
– Благодарствую, красавица. Говорю же, душа добрая.
– Так вам тоже еда нужна?
– Нет, пища нам не так чтобы в надобность, скорее в охотку. Как для вас пряник печатный.
– Помоги, если сможешь.
– Говори, чем подсобить нужно? – глаза старичка налились светом, точно
