снова всхлипнула.
– Я ждала возможности сбежать из Лондона и покончить со всем этим брачным делом. Но мне нечего ему сказать. И я понимаю, что он выглядит куда лучше, чем я имела право мечтать. Но я не чувствую ни малейшего желания его целовать. За обедом я могла думать лишь о том, что однажды мне придется… и что я лучше сбегу в Египет, чем на это решусь.
– Ты бы сбежала в Египет вместо чего угодно, – уточнила Эмили.
– Да. Но чем больше я думала о жизни здесь, о том, что нужно бросить все дела в Лондоне… тем больше я паниковала. Это было ужасно.
– Ужасно, – согласилась Эмили.
Пруденс слабо улыбнулась.
– Не очень-то утешительно.
– Ты сама это сказала. Хотя, возможно, если бы твоя мать не сидела там с постоянными напоминаниями о том, что ты ее последняя надежда, ты смогла бы немного расслабиться и поговорить с ним.
– Что же мне было делать? Попросить ее уйти? Будь все так просто, я бы не раздумывала над предложением Карнэча.
– Нет. Но тебе нужно провести с ним немного времени наедине. Или, по крайней мере, без матери.
– Безнадежно, – сказала Пруденс. Она попыталась вернуть Эмили платок, но та взглянула на влажную ткань и отказалась. – Мы с Карнэчем не подойдем друг другу. Я думала, что со временем буду готова и откажусь от своих глупых фантазий. Возможно, это не так.
Пруденс резко вздохнула, подавив очередной всхлип. Эмили гладила ее по плечу и ждала. Когда подруга заговорила вновь, ее голос дрожал от негодования.
– Это же несправедливо, правда? То, что моя мать готова продать меня Карнэчу вместо того, чтобы позволить мне выбрать свой путь?
Эмили использовала бы слово покрепче, чем просто «несправедливо».
– Не твоя вина в том, что у нее осталась только ты. И наверняка есть кто-то, кто подходит тебе куда лучше Карнэча.
– Я тоже об этом думала, – ответила Пруденс. – Но если и существует мужчина, который мне предназначен, я не могу все ждать и ждать, когда же он это поймет.
– Но ты все равно не обязана становиться домохозяйкой у лорда лишь потому, что тебе нужны средства. Похоже, он ищет себе племенную кобылу, а не компаньонку.
Пруденс слабо захихикала сквозь слезы.
– Он тебя не впечатлил, так ведь?
Карнэч впечатлил ее – и даже слишком.
– Граф больше подходит на роль злодея, а не героя.
– Несмотря на лимонные пироги?
Эмили улыбнулась. К подруге возвращалось ее чувство юмора.
Затем Пруденс вздохнула.
– Герой или злодей, отказаться от его предложения я не могу. Пусть он не попросил моей руки формально, пусть я ненавижу свои обстоятельства, но матушка права. У меня нет лучшего шанса.
– Ты не должна выходить за Карнэча из-за нее, – настаивала Эмили. – Обещаю, мы найдем другой способ.
– Скорее всего, нет. Но спасибо тебе.
В
