Замутил, что вообще-то он еще в Стамбуле, у него лекции, а разговор можно перенести на завтра-послезавтра.
– Это касается мамы, – он сказал. – Она начала работать. Ты знаешь?
– Мама? Пошла на работу? – Ахмет удивился, – Как давно?
– Неделю назад. У нее там проблемы, но лучше она сама тебе расскажет.
Но как же! Ахмет настроился, проводил свою женщину и забыл, как ее зовут, так всегда случалось, когда он переключался на сына. И вдруг послезавтра…
– Я подъеду к тебе, в университет, – сказал он. – У меня как раз есть дела в Стамбуле.
Через час Ахмет был на Галатском мосту. Чудесное место: направо Босфор, налево Босфор, а впереди синие шапки и острые башни знаменитых стамбульских мечетей.
Вдоль моста стояли рыбаки, их всегда там много, весь мост был забит рыбаками, так что удочкам было тесно. Турки следили за поплавками, облокотившись на ограждения, и у каждого рыбака в ведерке что-то плескалось. Некоторые стояли с утра, а некоторые приезжали в обеденный перерыв, прямо в офисных костюмах. Клерки быстро разматывали удочки, брали чашку кофе у разносчика и отдыхали. Покидают полчасика – и снова в офис. Их машины занимали весь правый ряд, поэтому на мосту замедлялось движение.
Ахмет набрал своего сына, но телефон у парня был выключен. «Наверно, на лекции», – подумал Ахмет.
Он приехал в университет, покрутился, как всегда с легким трепетом, на старинных парадных ступенях, и что-то вдруг его потянуло зайти, взять счет на оплату второго семестра.
В деканате он назвал свою фамилию и ждал, когда же вот эта милая женщина из канцелярии всплеснет руками или вот этот профессор с чашкой кофе у окна обернется и скажет: «Какой у вас умный мальчик!».
Так всегда говорили про Ахмета его родителям. Он был отличником. Да, умница! Чего уж скромничать, один из четверых детей он сам бесплатно получил высшее образование.
Темная нора – таким был дом его родителей. Электричества не было, Ахмет учил уроки с керосинкой. Семья ложилась спать, а он все сидел с книжками в уголке или вообще под столом, Ахмет завешивал стол одеялом, чтобы никому не мешать.
– Ложись спать, – мама ему говорила. – Глаза испортишь.
А отец всегда заступался:
– Пусть учится. Будет у нас инженером. Будет у него своя фабрика и русская любовница.
За русскую любовницу отец получал – мать толкала его с пуховой перины. На пол он падал громко и весело.
Стены университета разволновали Ахмета, он снова вспомнил свою керосинку и улыбнулся. Это было приятное воспоминание.
Профессор, тот, что пил кофе у окна, подошел к нему и говорит:
– Простите, а как выглядит ваш сын? Очень хочется с ним познакомиться. За первый семестр я ни разу не видел его на своих лекциях. Может быть, вам не стоит платить за второй?
Из университета господин Ахмет выскочил как ошпаренный и, чтобы немного успокоиться, побежал,
