шут – и только. Да что же и делать, как не веселиться? Посмотрите, как сияет радостью моя матушка, – а отец мой умер всего два часа назад.
Нет, ваше высочество: прошло уже два раза по два месяца.
Так давно? Пусть же черти носят траур, а я надену праздничный костюм. О небеса! – умереть два месяца назад и все еще не быть забытым! Значит, есть надежда, что память о великом человеке переживет его на полгода. Только – клянусь Богоматерью – он для этого должен настроить церквей, а не то его забудут, как деревянного конька, про которого сложили эпитафию: «О, увы, увы, позабыли конька!»
Трубят трубы. Начинается пантомима.
Король и королева – влюбленные друг в друга. Королева его обнимает, он ее. Она опускается на колени и движениями выражает свою преданность. Он поднимает ее, склоняется головой на ее грудь. Он ложится на украшенное цветами ложе. Она, видя, что он спит, оставляет его одного. Тогда показывается новый персонаж. Снимает корону с него, лобызает ее, вливает яд в ухо короля и уходит. Королева возвращается. Увидя, что король мертв, она отчаянными движениями выражает горе. Убийца возвращается с двумя или тремя немыми и тоже выражает с ними притворное горе. Мертвеца уносят. Вместо любви убийца подносит королеве подарки. Она сомневается сперва и не соглашается, – но затем склоняется на его любовь.
Уходят.
Что это означает, ваше высочество?
Какую-нибудь глупую проделку – вообще что-то мерзкое.
Может быть, это составляет содержание пьесы?
Входит Пролог.
А вот, мы сейчас все узнаем от этого молодца. Актеры не умеют хранить тайн – всё разбалтывают.
Он объяснит нам, что значит то, что они показали?
Да, он скажет, что значит то, что вы ему покажете; не постыдитесь только показать, а он не постыдится сказать, что это такое.
Вы скверный, скверный. Я буду смотреть на сцену.
Мы, полные смирения,
Вас просим снисхождения,
К трагедии – терпения.
Что это? Пролог или надпись на кольце?
Что-то очень короткое…
Как женская любовь!
Входят комедианты – король и королева.
Тридцать раз в колеснице промчался вкруг влаги соленой
Стихии Нептуна и круга земель Аполлон.
Тридцать раз по двенадцати месяца блеск отраженный
То потухал, то сиял, озаряя ночной небосклон.
С той поры, как в сердцах ощутили любовный мы пыл,
С той поры, как священный союз Гименей освятил.
О, пусть и солнце и месяц обычной плывут чередою,
Столько же раз обойдя нашу землю. Любовь же все краше
Будет цвести… Но ты болен? Мой друг, что с тобою?
Ты задумчив, ты бледен? Боюсь я за счастие наше.
Но не пугайся, мой друг,
