добавил, предварительно выпив еще одну стопку водки:
– Вот и решили мочить… одного за другим.
Тагильцев отрицательно замотал головой.
– Полиции живые полезнее, чем мертвые, – на эту сентенцию не последовало реакции. – Ну, да, ладно, оставим это. Я вот что хотел спросить: правда ли, что НТПС не заинтересован в судьбе Шилова, поэтому защиту на себя брать не намерен?
– Почему ты так решил? – спросил Кравец.
– Я почувствовал…
Кобяков подтвердил подозрения адвоката.
– Афанасий Петрович, ты правильно почувствовал.
– Но почему? Объясните! Ведь Шилов еще несколько дней назад был одним из лидеров.
– Был, но не стал. Виноват он сильно перед нами.
– Но в чем его вина? – снова спросил адвокат. – У вас же не принято бросать в беде своих.
– Был свой, стал чужим… Подлянку он сотворил, а такое не прощается.
– Может, все-таки объясните, господа, в чем дело?
– Тебе, Афанасий Петрович, этого не надлежит знать. Достаточно того, что Шилов хорошо знает. Ему все объяснили… На берегу объяснили, – Кобяков, дохлебав борщ, отодвинул тарелку и поднял глаза на адвоката. – Кстати, не ты ли взялся за защиту Шилова?
– Я… Частным порядком… Договор заключил.
– И как гонорар? Клиент не поскупился?
– Сто у. е. в час, – ответил адвокат.
– О-го-го, – протянул Кравец, – дорого обойдется удовольствие.
Адвокат, заподозренный в большом аппетите, обиженно заметил:
– Дело-то серьезное… И фирма клиентом занимается серьезная. Я хотел отказаться, но передумал…
– Надо быть глупцом, чтобы упустить такой жирный куш, – сказал Кравец.
Тагильцев возразил:
– Не по этой причине согласился. Я подумал, что, осуществляя защиту, я смогу быть полезным вам, то есть сообществу… В какой-то мере полезным.
Кобяков насторожился, поэтому спросил:
– «В какой-то мере»? Но мы бы хотели в полной мере.
– Хотеть – совсем не вредно. Однако невозможно.
– Почему? – спросил Кравец, не понимая, куда клонит адвокат.
– Не положено.
– Почему? – повторил свой вопрос Кравец.
– Потому что, во-первых, защищая частным порядком Шилова, у меня нет никаких обязательств перед фирмой, где я работаю. Потому что, во-вторых, есть кодекс поведения адвоката, кодекс профессиональной чести, а его нарушать я не собираюсь ни за какие деньги…
Кравец прервал:
– А если мы заставим?..
Кобяков зло посмотрел в глаза коллеги и тот тотчас же прикусил развязавшийся не в меру язык. Кобяков (не зря дана кличка «Ангел») мягко сказал:
– Поступай, как считаешь нужным, Афанасий Петрович. Нам достаточно и того, что будет «в какой-то мере».
– Я
