понял, что ты, Александр Ильич имеешь в виду. Жена ничего не знает о профессиональной деятельности мужа… Или почти ничего.
– Какие-нибудь фамилии называла в разговоре?
– Нет. Она сказала, что знала лишь убитого Курдюкова, которого, по её словам, Шилов считал своим дружком. Она, кстати, не верит, что муж мог убить дружка. Начисто отказывается верить.
Кобяков повеселел.
– Отлично, – он потер руки. – Не знает – значит, не опасна.
– Будь уверен, Александр Ильич: с этой стороны вашему союзу ничто не грозит.
– Слава Богу, хоть одна приятная новость, – Кобяков облегченно вздохнул.
Тагильцев на это заметил:
– Но есть еще одна столь же оптимистичная новость.
Кобяков спросил:
– И какая же?
– Заключая договор, я выдвинул одно устное условие.
– Какое?
– Я предупредил, что если Шилов поведет себя в ходе следствия некорректно, то есть станет валить на других, то есть на кого-либо из своих сообщников, то я немедленно разрываю договор.
– Он и без этого понимает, что грозит, если начнет болтать лишнее, – заметил Кобяков. – Не впервые загремел, поэтому наши правила знает: чуть что – телефонный провод на шею и тю-тю. Умеешь кататься – умей и саночки возить.
– И все же я его предупредил.
– Лишнее предостережение не помешает.
– Уже на первом и предварительном допросе чуть-чуть не сболтнул лишнее. Пришлось мне вмешаться.
– Как это?
– Попросил следователя дать возможность посовещаться с подзащитным с глазу на глаз.
– И что?
– Посовещался. Я посоветовал Шилову, посоветовал настойчиво, чтобы тот сейчас же воспользовался нормой Конституции и отказался отвечать на вопросы следствия.
– Послушался?
– Он замолчал. Ему, конечно, это вряд ли поможет, но вам… Полезнее, если будет молчать.
– Ты прав: живее будет, – заметил Кравец.
Кобяков спросил:
– Что за следователь?
– Зверюга! Из его рук Шилову не вырваться.
– Ты его знаешь?
– Слышал. И первое же личное свидание слухи подтвердило. Он, правда, иногда допускает огрехи, но, мне показалось, умышленно.
– Шилов не предлагал тебе поладить со следователем?
– Предлагал.
– Ну, и ты?..
– Категорически отказался.
– Почему?
– Затея изначально не имеет перспектив.
– Неподкупен?
– И это – тоже.
– Неужели есть такие? – удивился Кравец.
– Не надо всех грести под одну гребенку.
Кобяков усмехнулся.
– Не надо – не будем, ведь так, Илья Андреевич? – Кравец согласно кивнул.
