Кал лишь криво ухмыльнулся.
Шумные ватаги молодых варнаков, отправленные по его приказу в авангард, ещё не понимая, в сколь опасную игру они ввязались, принялись, резвясь и корча рожи, прямо на скаку стрелять в окиянов. Отобранные Шахтин Калом черногорцы под прикрытием варнаков потащили к скалам, в которые были вмурованы края перекрывавшей вход в ущелье цепи, большие чёрные ларцы. Почувствовав в этих черногорцах главную опасность, защитники ущелья, в отчаянии прикрывая лучников щитами, сосредоточили стрельбу на воинах, тащивших короба. Когда же с полдесятка шахтинкаловых носильщиков упали, подстреленные в горло или глазную щель забрала, Рудый хан рассвирепел. Туча стрел и град камней накрыли златокудрых всадников, заставив отойти подальше вглубь ущелья. Всего каких-то четверть часа понадобилось черногорцам для установки в нужном месте чёрных сундуков.
– Быстро отходите в степь!
Хриплый голос Шахтин Кал выдал его сильное волнение. Рудый хан боялся, что «Страсть господняя» вдруг подведёт его.
С диким визгом, выпучив глаза от страха, сбивая и топча неповоротливых, орава конных варваров отхлынула от горловины входа в ущелье.
Все боялись джиннов, притаившихся в ларцах, пожалуй, даже больше, чем гнева племенных богов. И когда у горловины входа в ненавистное ущелье образовалась весьма заметная «проплешина», пахан, по-прежнему сидевший в недосягаемой для стрел оикянов повозке, прошептав молитву Крону и Каледосу одновременно, вставил, как потом рассказывали, привирая, варвары, «волшебный колышек в отверстие магической шкатулки».
Спустя секунду на глазах у обезумевших ордынцев отёсанные скалы поднялись в воздух и рассыпались в песок. То, полыхнув чудовищными молниями и к небесам взметнувши тучу грунта, вырвались из коробов разгневанные джинны.
В первые мгновенья вопли наблюдавших это чудо варваров как будто утонули в грохоте, сопровождавшем страшный выход джинов из ларцов на волю. Обычный свет померк, а мелкие осколки больно сыпанули по скукожившимся зрителям. И Шахтин Кал вошёл в прострацию…
В таинственной пещере приютившей их Горы он впервые в жизни увидел, как вырываются на волю из этих демонических ларцов разбуженные волшебными действиями джинны и «Страсть Господняя». Однако даже после этого горбун не смел предположить, что вне пещеры, на свежем воздухе, покинув сразу несколько ларцов одновременно, демоны в одно мгновение разрушат эти скалы с таким размахом. Казалось, перепуганные насмерть джиннами, кочевники вот-вот сорвутся с места и в ужасе помчатся прочь от кряжа в степь. Но варвары не побежали.
В первый миг они орали, как блаженные. Затем, оглохши полностью от демонического грохота, оцепенели. И не шевелились, покуда не рассеялась поднятая взрывом пыль. Тяжело дыша, Шахтин Кал поднял глаза. Взамен опорных скал перед ущельем лежали кучи щебня и песка. Другие скалы, казавшиеся в принципе неразрушаемыми, рухнули и превратились в жалкие обломки, валявшиеся на пути в ущелье. Остатки в принципе не разбиваемой
