и я сомневаюсь, чтобы хоть четверть выстрелов зеленых воинов не попала в цель. Мне никогда не случалось видеть такой смертоносной точности – казалось, что при взрыве каждой пули одна из маленьких фигурок на палубах падала, а знамена и верхняя оснастка тонули в языках пламени, когда их накрывало прицельным огнем из орудий, бивших без промаха.
Словом, контратака была весьма неэффективной, и причиной тому послужила, как я узнал позже, полная неожиданность первого залпа, заставшего команды кораблей врасплох; кроме того, прицельные механизмы их орудий оказались не защищены от смертельной атаки наших воинов.
Казалось, что у каждого зеленого стрелка была своя конкретная цель, при относительно равных условиях. Например, самые меткие снайперы вели огонь по беспроводным наводящим и прицельным механизмам больших орудий на палубах кораблей, определенная часть сосредоточилась на более мелких пушках; кто-то метил в стрелков противника, кто-то – только в офицеров; некоторые подразделения выбрали мишенью членов вражеских команд на верхней палубе и на рулевых устройствах и винтах.
Через двадцать минут после первого залпа огромный флот развернулся, чтобы уйти в ту сторону, откуда появился. Несколько судов были заметно повреждены и, похоже, с трудом слушались руля, поскольку численность состава неприятеля поубавилась. Огонь с кораблей прекратился совершенно, и все усилия противника были подчинены одной цели: бегству. Наши воины ринулись на крыши зданий и проводили уходящую армаду непрекращающимся смертельным огнем.
Однако корабли вереницей скрылись за грядой холмов, и на виду осталось лишь одно с трудом передвигавшееся судно. На него пришелся основной удар. Оно, похоже, почти не поддавалось управлению, впрочем на его палубе вовсе никого не было видно. Корабль медленно отклонился от курса, снова разворачиваясь в нашу сторону самым жалким и бессмысленным образом. Воины тут же прекратили огонь, потому что стало ясно: этот корабль абсолютно беспомощен и не только не в состоянии причинить нам вред, но даже не способен ретироваться.
Когда вражеское судно приблизилось к городу, марсиане помчались по равнине навстречу ему, но оно находилось слишком высоко, чтобы кто-то мог забраться на палубу. Заняв удобный наблюдательный пост у окна, я видел на палубе тела убитых, но не мог разобрать, что это за существа, к какому они виду относятся. На корабле не замечалось признаков жизни, и он медленно дрейфовал, гонимый легким ветром в сторону юго-запада.
Судно плыло примерно в пятидесяти футах над землей, и за ним гнались все, кроме сотни воинов, которым было приказано вернуться на крыши, на случай если флот придет обратно или враг пришлет подкрепление. Вскоре стало понятно, что примерно в миле к югу от наших позиций корабль должен наткнуться на здание, и я, наблюдая за погоней, увидел, как марсианские всадники помчались вперед и спешились возле него.
Перед самым столкновением воины бросились на вражескую палубу из окон здания и с помощью
