уже шагает по направлению к дому.
– Пошли, бригада, устраиваться, – зовет он. – Кейд, возьми, пожалуйста, чемодан Энн.
– Опять я?
– Просто сделай то, что тебе говорят, сынок. Будь мужчиной.
Снаружи дом выглядит большим, но я всегда удивлялась тому, каким крошечным он кажется изнутри.
– А где, черт побери, я должен играть? – интересуется Кейд, когда мы входим внутрь.
Папа обнимает его за плечо и шепчет:
– Пожалуйста, не начинай. Не забывай, что мы здесь ради Энн. И ради твоей прабабушки. Можно играть на улице, для чего же еще пляж, а?
Кейд кивает, потом подбегает к заднему окну, чтобы посмотреть на пляж.
Я смотрю на Энн, которая рассматривает палтуса, который, словно картина, висит на стене. Я никогда не переставала удивляться, насколько рыбным кажется этот дом. За десятилетия, проведенные здесь, бабушка и дедушка, когда он был еще жив, собрали морских «сокровищ» более чем достаточно. Над палтусом, подвешенным за губу на огромном крючке, висит раздутое чучело рыбы-собаки с вкрученной лампочкой – импровизированный светильник, от которого бросает в дрожь. Однако здесь он очень уместен, ведь в этом доме все отделано всякой отвратительной всячиной, которую выносит на берег океана: в гостиной обои с изображением чаек, маленькие маяки на кухне, морские ракушки в обеих ванных комнатах, рыбацкие сети в хозяйской спальне, якорь в гостиной и морская звезда в комнате с двухъярусной кроватью. В ванной наверху на двери висит импровизированная табличка «Для бакенов и чаек». Туалеты и ванные выложены песочного цвета плиткой, а лестницы и пол в гостиной и спальнях покрыты толстым, жестким ковром цвета морской волны.
– Идеальное место, – заявляет мама, после того как мы быстро осматриваем дом, знакомясь с интерьером.
Идеальное? Скорее похоже на фильм ужаса о Русалочке.
– Пахнет солью, – говорю я.
– А мне нравится, – встревает Кейд. – Заглушает твои духи.
– Мне тоже нравится, – замечает Энн прежде, чем я успеваю накинуться на Кейда. – Такое впечатление, что мы с каждым вдохом поглощаем океан. Мама права, это идеальное место для того, чтобы провести лето. – Она замолкает и смотрит прямо на меня. – Если бы только ни с кем не делить комнату.
– Поверь мне, – вздыхаю я, – это взаимно.
Папа стоит на кухне и внимательно изучает пол. Теперь, когда этот дом официально принадлежит нам, он осматривает его более критично, чем во время прошлых приездов.
– Меня немного… мутит. Кого-нибудь еще подташнивает?
– Меня, – тут же признаюсь я, поднимая руку. – По-моему, все дело в ковре.
Мы все наблюдаем, как папа достает из кармана ручку и кладет ее на плитку у ног.
– Интересно, – негромко бормочет он. Когда он отпускает ручку, она начинает медленно, но уверенно катиться
