на подоле платья было два разрыва, да и кружева чуть-чуть пострадали.
Мелани, словно окаменев, стояла перед витриной. Свадебное платье… Она вспомнила, как думала о нем, когда ехала из аэропорта, исполненная планов на будущее. Немного позже эти планы рассыпались из-за дорожной аварии, в которую попал Роберт. Разбитая витрина показалась Мелани символом того, что произошло за это время, потому что, если не случится чуда, она уже не выйдет замуж. Во всяком случае, не за Роберта. А может быть, и вообще ни за кого.
– Неужели кто-то попал в стекло своей палкой? – спросила Мелани, чтобы отогнать угнетавшие ее мысли, и указала на кучу осколков.
– Ты угадала! – ответила Мария, обходя осколки на цыпочках. – Одна из женщин слишком быстро повернулась, наверное, чтобы подозвать другую – вот тут все и случилось. Как ни глупо, но она порвала платье палкой. Нам придется его латать. – Бабушка громко вздохнула.
– Может быть, нам следует поставить бронированное стекло? – предложила Мелани. – А сигнализация сработала? Я ничего не слышала!
– К счастью, я ее отключила. Пока я нахожусь в помещении, никто ничего не украдет. И, опять же к счастью, другие посетители так испугались, что тут же ушли из зала. Эта пожилая дама заверила меня, что оплатит ущерб, но я не верю, что дождусь от нее хоть какой-то компенсации. Такое иногда случается. В конце концов, она ведь не нарочно ударила палкой по витрине.
Мария говорила об этой женщине так, будто ей самой было не семьдесят семь лет. Это всегда немного смешило Мелани.
После того как они подмели осколки, Мелани помогла Марии вынуть манекен из витрины.
К ее удивлению, платье лишь немного пахло пылью, но не затхлостью. Если оно и дальше будет висеть под стеклом, то любоваться им можно будет и через сто лет.
– Лучше всего отнести платье наверх, в комнату для шитья, – предложила Мария и взяла манекен за ноги.
Мелани взяла его за плечи, очень осторожно, чтобы не повредить хрупкое платье еще больше.
– Вам надо бы подумать о том, чтобы установить здесь небольшой лифт, – заметила девушка, когда они с бабушкой несли манекен вверх по лестнице. – Или хотя бы что-то похожее на эскалатор. Тогда и grand-mère будет гораздо легче.
– Я уже давно пытаюсь внушить ей эту мысль, но она отвечает, что ей это не нужно. Она считает, что тогда уж лучше мне сразу усадить ее в инвалидную коляску.
– Это, учитывая ревматизм, который ее так мучает, было бы неплохой идеей: тогда она, по крайней мере, могла бы выходить на свежий воздух и ей не пришлось бы сидеть на сквозняках в салоне.
– Ну да. Но ты же ее знаешь. Я подозреваю, что где-то в глубине души она считает себя тридцати-или сорокалетней. А в этом возрасте человек не признает ни инвалидных колясок, ни лифтов. – Мария поставила манекен и, шумно дыша, вытерла пот со лба. – Так что если ты спросишь меня, то я ничего не имею
