уже началась, но зелени еще не было, и пыль, витая в воздухе, набивалась в нос, оседала в волосах. «За целый день лицо неизвестно на что стало похоже!» – подумала она, как всегда, все сильно преувеличивая.
Лицо как лицо. Что-то в нем, правда, креольское: не то глаза, не то их выражение. Но ведь не смуглое – нет, совсем нет!.. Еще и веснушки.
У соседей Вадик барабанил «Собачий вальс». Чтобы заглушить это, она включила магнитофон. Поглотив кассету, он подозрительно загудел. Из блока питания быстро повалил коричневый дым. Мирослава испугалась и выдернула вилку из розетки.
Утром на остановке она встретила соседку и пожаловалась на бытовую аварию.
– Сдай в ремонт, – посоветовала соседка.
Мирослава скептически пожала плечами:
– Это старье ремонту не подлежит.
К их разговору прислушивался молодой человек, похожий на аргентинца. Троллейбуса все не было. Молодой человек предложил:
– Если хотите, я отведу Вас к очень хорошему мастеру. У него мастерская здесь недалеко.
За растерявшуюся Мирославу ответила соседка:
– Конечно, конечно.
Договорились встретиться в понедельник на этой же остановке.
***
В пятницу Леон пришел на работу не выспавшийся. Клиентов не было. В десять должен был прийти Макс, друг детства, – молодой, но уже известный юрист, имеющий устойчивую клиентуру и солидные перспективы.
В запыленное окно было видно большое озеро среди пологих холмов. Леон протер табличку над столом: «Nasz klient – nasz pan»4.
Вошел Макс. Леон взглянул на часы:» Действительно, десять.
Они закрыли двери и решили отметить встречу. Макс пожаловался Леону на усталость. Леон посоветовал:
– Отдых – смена деятельности. Отвлекись чем-нибудь.
– Чем?
– Ты готов к нестандартным решениям?
Макс кивнул.
– Побудь недельку у меня директором. Для солидности фирмы.
– Не понял. А кто у тебя обычно директор?
– Я, конечно. Но это как-то несолидно.
Максу идея понравилась. Он достал из дипломата бейдж советника юстиции и уселся за стойку в первой комнате.
В нише стола он увидел потрепанную книгу. Раскрыв ее на вложенном туда проводке, он прочитал:
«Усни, засыпай, дорогая.
Ты легкой скользнула тенью.
Еще ты не спишь, я знаю.
Ты где-то в ночи весенней.
Усни. Ты – одна на свете.
Твое не назвать мне имя.
Ты – словно прохлада летом,
Пристанище – ночью зимней.
Ты – счастья весенний ливень
и летнее утро в поле.
Шепни мне: «Усни, любимый».
Тоской без тебя я болен…»5
***
Леон снова глянул на часы и помчался к окну в мастерской. По кривой улочке,
«Наш клиент – наш господин»
очень вольное переложение автором рассказа стихотворения пана Галчинского «Kochanie moe, kochanie…» («Любовь моя, любовь…»)
