лопатки не уткнулись в мое тело. Лиза облегченно вздохнула. Вены стали распутываться. Ее дыхание становилось все более и более спокойным, пока не нормализовалось окончательно. Постепенно мой торс и мои ноги освободились от причудливых веток. Тогда я тоже смог сделать глубокий выдох и насладиться окутавшим нас спокойствием.
– Ты прости меня, – начала она.
– Все в порядке…
– Нет, не в порядке, – как обиженный ребенок, сказала она и повернулась ко мне лицом.
– Правда, все хорошо.
– Ты знаешь, это ведь не просто так. Дело в том, что…
– Что?
– Я… – она сделала большую паузу, наполнила свои легкие воздухом и на выдохе произнесла, – могла стать мамой.
– Ты боялась, что…
– Нет, просто две недели назад мне пришлось кое-что сделать, чтобы у меня не родился малыш.
Слово «аборт» из нас никто не решался произнести. В этом было что-то уничижительное, официозное и совершенно не согласовавшееся со спектром человеческих переживаний.
Наверное, некоторые это произносят как раз для того, чтобы не погружаться в омут рефлексии.
– Я тогда не знала, что делать. Мы с сестрой живем одни. Положиться было не на кого.
– А он?
– А он просто сделал вид, что меня не знает. С этого момента все изменилось.
– И ты…
– Да, я решилась. На какое-то время я представила, что это все происходит не со мной. От этого было все-таки легче… После всего в тот день мы с сестрой вернулись сюда. Ей нужно было идти на работу, а я осталась дома одна, – ее голос дрожал, – я была на грани. Эти стены… Не смотри на них. Днем они выглядят еще хуже. Никогда не смотри на них.
– Ты решила, что я тот, кто поможет тебе забыться?
– Не знаю, наверное, – она грустно улыбнулась. – Первые дни в школе были сущим адом.
Я молча наблюдал за ее лицом. Черные следы от потекшей косметики застыли холодным узором.
– А потом ты появился… ты.
– Не помню…
– Конечно не помнишь! – чуть смеясь, произнесла она. – Ты там стоял и что-то рассказывал на сцене в актовом зале. А я, как увидела тебя, так и замерла.
– Тебе было неинтересно слушать про арт-программирование? – попытался пошутить я.
– Дурак!
Неожиданно зазвучал сигнал моего коммуникатора.
– Мне нужно…
– Да, иди, конечно, но возвращайся, мне сейчас действительно холодно. Возвращайся быстрее.
Я вылез из-под одеяла и босыми ногами прошел в прихожую, где на полу валялось мое пальто. Коммуникатор требовал к себе внимания. Его противный звук – его достоинство. Перепрограммировать нельзя, но оно и к лучшему. Такой звук невозможно проигнорировать. Нащупав в источник
