открыл дверь, вышел, попросил:
– Казаки, оружие не отымайте, не позорьте меня перед станичниками.
– А кто тебя знает, что у тебя в голове. – Старшина сжалился: – Ладно, иди. Да смотри, не стрекай, как заяц, а то вмиг порубим.
Атаман Трофим Фомин встретил Емельяна неласково:
– Сдай оружие, Емельян. – Пугачёв набычился, устремив грозный взгляд на атамана, но тот не смутился: – Сдай по-хорошему, а то силой отберём.
Пугачёв увидел, что двое казаков уже ухватились за рукояти шашек, и снял с себя оружие с укором:
– За что вините, братцы, за то, что у меня покупной на коня нет?
Атаман спросил:
– Где три месяца пропадал, Емельян?
– Скитался, промышлял, чем Бог подаст. Семью-то кормить надо.
– Не больно-то ты о семье заботишься, мы с кругу твоих домочадцев подкармливаем. Не жалко тебе их, Емеля?
– Жалка у пчёлки, атаман, – неуступчиво ответил Пугачёв. – Небось, жалованье-то мне не положите. В других местах, сказывают, казаки тоже бунтуют – начальство-то как делит: казакам череном, а себе лопатой.
– Вона ты как заговорил. – Атаман встал, приказал конвою: – Посадите-ка его в холодную, а утром отправим в Нижнюю Чирскую станицу. Пусть там с ним разбираются.
Пугачёв лишь скрипнул зубами от бессилия. В небольшом сарайчике, сбитом из толстых жердей, он зарылся в солому и заснул. Проснулся под вечер, посмотрел в щель: караульный казак сидел на крыльце избы и игрался с котёнком. Емельян жалобно крикнул:
– Сидор, принёс бы ты мне поест, а.
Казак принёс ломоть хлеба и кружку молока.
– На, ешь, Емельян.
– Спаси тебя Христос, – поблагодарил Пугачёв станичника, принимая еду.
– Только больше не проси, Емеля, у нас тут не трактир.
– Не знаешь, Сидор, долго мне здесь сидеть? Околею я.
– Завтра, должно, – ответил Сидор. – Слышал, атаман говорил.
Сидор закрыл двери, потрогал затворы, убедившись в их надёжности и крепости, ушёл в избу.
Наскоро поев, Емельян снова посмотрел в щель – никого. Достал из-за спины припрятанный кинжал и стал тыкать ими в жерди. Скоро нашёл угол, где жерди были совсем трухлявыми, разворошил их и сделал отверстие, чтобы пролезть в него. Заткнул его соломой и решил переждать. Он знал, что караульный перед ночью обязательно проверит засовы и обойдёт сарай. Так и есть, часа через два Сидор снова вышел из избы, прошёл вокруг сарайчика, проверил запоры, крикнул:
– Эй, Емельян, ты здесь?
– Да здесь, здесь, куда я денусь. Не мешай спать, Сидор.
– Ну, отоспишься ещё, ночи сейчас длинные.
Скоро шаги стихли, скрипнули петли двери, щёлкнула щеколда. Пора! Емельян вытащил соломенную затычку и попытался пролезть сквозь дыру. Маловата! Тогда он скинул с себя зипун, выбросил его наружу и только после этого вылез сам. Оделся, быстро огляделся из-за угла – никого. Свобода! Тишина, только где-то в дальнем
