с джипом Клея.
– Папа здесь, – сказала она. – Странно.
– Он нечасто навещает тебя? – спросил Том, и ей послышались нотки ревности в его голосе. В Томе частенько проявлялась тихая зависть к Алеку О’Нилу из-за того, что тому досталась честь растить его биологическую дочь.
– Он без ума от Рани, – сказала она, не совсем отвечая на его вопрос. – Ему нравится иметь внучку.
Том рассмеялся.
– У тебя адски сложная семейка, ты знаешь об этом?
– Конечно, знаю.
Лейси отстегнула ремни безопасности. К типичной семье, в которой она выросла, за последнее время прибавилось столько людей, что было трудно к этому привыкнуть. Еще больше ее жизнь осложняло то, что она работала с обоими своими отцами, проводя утро в ветеринарной лечебнице Алека, который растил ее, а вторую половину дня в художественной студии Тома, того, кто был повинен в ее зачатии.
– Это собачий загон? – Том указал на большую обнесенную забором площадку у края леса. – Клей снова занимается собаками?
– Угу, – ответила она. – Он уже несколько месяцев как вернулся к работе.
С появлением Джины и Рани в жизни брата произошли чудесные изменения. Он стал преданным мужем и обнаружил в себе удивительные родительские навыки, которые Лейси никогда не ожидала в нем увидеть. Но только в тот день, когда она увидела, как брат катит куски бревен и бетона в лес – препятствия для собак, которых он тренировал для поисково-спасательных работ, – она поняла, что он снова обрел душевный покой в своей жизни.
Она заметила, что Том не трогается с места стоянки.
– Припаркуй свою машину и зайди ненадолго, – пригласила она.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет, пожалуй, поеду домой.
– Ты знаешь, тебе будут рады, – сказала она.
– Я знаю, дорогая моя. Но… я всегда чувствую себя неловко рядом с Алеком. Твоим папой.
Лейси улыбнулась.
– Мне почти двадцать шесть лет, Том, – сказала она. – То, что происходило между тобой и моей матерью, – это старая история, и, как тебе известно, папа давным-давно перестрадал ее.
– Как-нибудь в другой раз, – сказал Том.
– Ладно. – Она открыла дверцу машины и вышла. – Увидимся завтра.
Она помахала ему, когда он, развернув машину, выехал на покрытую гравием дорогу. Скинув босоножки, она подцепила их кончиками пальцев и направилась по песку к дому. Воздух был густым от соляных испарений, а ритмичный шум океанских волн на берегу почти утопал в стрекоте цикад.
Иногда она задавалась вопросом: а не сказать ли Тому всю правду о матери? Было ясно, что он считал себя ее единственным увлечением – как если бы только он один был настолько неотразим, что смог заставить такую женщину, как Анни О’Нил, завести роман на стороне. Насколько Лейси знала, он ни с кем не встречался, будто призрак Анни все еще преследовал его и он не мог представить, чтобы какая-то
