забери эту сумку с кассетами. Вон та, синяя. Ты знаешь, я очень за бабушку переживаю, он найдет ее и сделает ей что-нибудь плохое. Я должна к ней съездить. Ее надо предупредить и защитить. Я ей письмо написала, но все о себе, а ей ведь угрожает большая опасность, чем мне. Про тебя он ничего не знает, если ему мать не сказала. А про бабушку он знает, что идти мне, кроме нее, некуда. Мы хотя и забрали все фото и адреса, найти ее все равно можно.
– Правильно ты мыслишь. Можешь ты ее на чей-нибудь телефон пригласить, чтобы она не из своей квартиры разговаривала? Эти предосторожности может быть и чересчур, но кто его знает.
– Можно позвонить Рико. Он ее к ним позовет.
– Прекрасно, но ты не должна ей говорить, где ты находишься.
Прерываю излияния Рико по поводу того, что я наконец-то появилась и что он так рад. Прошу его, чтобы он сходил к бабушке и позвал ее к ним. Через пятнадцать минут на наш звонок отвечает бабушка.
– Бабуля, у меня сейчас уже все в порядке, а у тебя из-за меня могут быть большие проблемы. Я боюсь за тебя. Я отдаю трубку деду. Ты его, пожалуйста, слушайся.
Юрген берет у меня трубку и договаривается с ней о встрече на завтра.
Потом мы сидим с Юргеном у меня в комнате. По его просьбе я рассказываю ему, где живет бабушка, где работает. Я подробно описываю, что это за дома и кто там еще проживает, и на кого можно было бы еще положиться. К нам присоединяются Марта и Виви, но я не хочу, чтобы участвовала мать. Меня удивляет быстрый ум Марты. У нас выстраивается план действий. Я уверена, что Рико и Фриди справятся с отведенными им ролями.
Июль – август
День за днем уходил в прошлое, оставляя свои следы в реалиях, которые хоть и подвержены воздействию времени, но не столь скоротечны. Я обрастала кипами учебников благодаря энергии Виви. Была уже и договоренность с гимназией, и программа лежала на моем столе, и легенда моя, которую не один раз на «общем совете стаи», по определению Виви, прокрутили и отточили, была запущена все той же Виви. Мой живот рос тоже. Все лето моя жизнь, собственно, протекала в саду за домом.
Исключением были дни, когда приходили рабочие подштукатуривать и побелить в комнатах наверху. Там, на втором этаже, еще четыре комнаты. Они большие и светлые. Но в них долго никто не жил, и теперь их ремонтировали, чтобы к появлению детей они были в порядке. Пока маляры работали, я сидела у себя, не выходя. В один из таких дней мне вдруг постучали с внутренней стенки живота. Это означало, что там действительно кто-то живет. А сейчас он подает сигнал, что хочет со мной общаться. В этот вечер мы по обыкновению ужинали втроем. Мать больше жила у сестры, снимавшей небольшую квартиру в одном из ближайших городков. Виви преподавала там в гимназии, заменяя коллегу, ушедшую в отпуск по уходу за ребенком.
Беременность очень изменила мать внешне. Она располнела, коротко подстригла волосы и перекрасила их в ярко-рыжий цвет. Я считала, что эти изменения никак не улучшили ее внешний вид, но, по ее словам, знакомые ее не узнавали.
Как
