вопрос, такой и ответ, он человек быстрый и решительный, ну да и я тоже не уступлю ему и поэтому ответила: нет!
– И прекрасно сделали! Позвольте обнять вас за это! Что же он? Так и не настаивал?
– Он спрашивал, может ли он надеяться. Мне было очень жаль, но нет, нет, ничего не может выйти из этого.
При этом Варвара раздула ноздри и в задумчивости встряхнула потихоньку волосами.
– Скажите же мне ваши основания.
– Он тоже хотел знать их, но напрасно; я не сказала ему и никому не скажу.
– А может быть, вы скрываете в сердце своем какое-нибудь тайное чувство? – спросил Заглоба, пристально смотря ей в глаза.
– Какое там чувство; кукиш, а не чувство! – воскликнула Бася. И вскочила, как бы стараясь скрыть свое смущение.
– Не хочу я Нововейского, не хочу Нововейского, – повторяла она, – и никого не хочу! Что вы ко мне пристаете? Отчего все пристают ко мне?.. – И она неожиданно расплакалась. Заглоба старался утешить ее по возможности, но она целый день скучала и злилась.
– Ты уезжаешь, Миша, – сказал за обедом Заглоба, – и к нам приедет Кетлинг, а он ведь красавец, каких мало! Не знаю, как наши барышни будут себя вести, но думаю, что они обе влюбятся в него по уши до твоего возвращения.
– Ну, ничего, – отвечал Володыевский. – Мы ему сейчас панну Варвару посватаем.
Варвара, как рысь, вперила в него свои глаза.
– А отчего же вы меньше беспокоитесь о Христине? Слова эти смутили маленького рыцаря, и он отвечал:
– Вы еще не знаете Кетлинга, а вот когда увидите, то не устоите против его обаяния.
– А отчего же Христина устоит?.. Ведь я не пою:
«То уж девице,
Как вольной птице,
Бог и подавно велел любить».
Тут пришла очередь смутиться Христине; между тем маленькая ехидна продолжала:
– В конце концов я попрошу Нововейского одолжить мне свою броню, когда вы уедете, но я, право, не знаю, чем Христина будет защищаться в случае опасности.
Но Володыевский уже опомнился и несколько строго сказал:
– Сумеет она защитить себя получше вас.
– Каким образом?
– Она не ветрена, постоянее и рассудительнее вас.
Заглоба и Маковецкая ожидали, что вспыльчивая Бася сейчас станет ссориться, но, к величайшему их удивлению, она опустила вниз голову и через несколько минут тихо проговорила:
– Если вы сердитесь, то прошу вас и Христю извинить меня…
Глава XI
Володыевскому разрешено было ехать по какому угодно пути, и поэтому он поехал на Ченстохов, с тем чтобы посетить могилу Ануси. Наплакавшись вдоволь, он отправился дальше, но под впечатлением проснувшихся воспоминаний ему казался преждевременным тайный сговор с Христиной. Он чувствовал, что скорбь и траур, который он носил, имеют в себе что-то
