в родовое имение на полуострове Бретань и продержал там несколько месяцев под честное слово, пока вокруг Бурбона не утихли страсти «ста дней». Получив свободу действий, Шарль занялся поисками участников высадки в бухте Жуан. Найти удалось немногих. В их числе оказался каторжник Номер 11516. Свободу его француз-полковник выменял на обещание племяннику не пытаться вызволить императора с острова Святой Елены – не компрометировать титулованную фамилию в глазах короля.
Разговор друзей-бонапартистов прервал вернувшийся надсмотрщик. Не расставаясь с палкой, он нёс на плече солдатский ранец экс-полковника. Следом за ним показался в дверях пожилой жандармский офицер сопровождения арестантов. В руке он держал предмет, размером с ладонь, завёрнутый в серую холстину и перевязанный шнурком. Приблизившись к амнистированному, протянул ему свёрток:
– Ваше серебро, месье полковник.
Через несколько часов нанятое Шарлем рыбачье судно выйдет из Гаврского порта вслед за солнцем в залив Сены. За мысом Аг баркас повернёт на юг, к берегам Бретани.
Граф д’Анкур, владелец титула и родового замка, вчерашнего каторжника невзлюбил заочно. Шарль представил его настоящим именем. Во мнении убеждённого роялиста, русские хоть и пригрели у себя дома высокородных беженцев из Франции после революции, таких как герцог де Ришелье, но унизили французов так, как не унижал их никто со времён 100-летней войны. Правда, граф несколько смягчился, когда увидел карандашные наброски нежеланного гостя. Даже снизошёл до заказа ему своего портрета Сергею раньше не приходилось писать масляными красками. Пришлось учиться на ходу. Работа затянулась. Увидев себя на холсте, граф окаменел лицом и молча удалился. Не качество исполнения было тому причиной. Рука художника невольно изобразила сущность молодой, с жесткой складкой рта, холодной натуры. Работа была отправлена в чулан. Новых заказов от хозяина имения на полуострове не последовало.
Борисову сыну претило быть нахлебником у кого-либо. К его удаче он пришёлся ко двору, точнее сказать к цеху, а по-русски, – к артели мастеров по восстановлению старых фресок. Неподалёку от замка д’Анкуров, в седловине между соседними холмами, располагалось аббатство, возведённое в романском стиле ещё при Карле Великом. Здесь находилась графская усыпальница. Древние фрески сильно потускнели, местами было невозможно понять, что на них изображено. Как-то, прогуливаясь по окрестностям, товарищи по высадке в бухте Жуан забрели в аббатство. Их внимание привлекли спорщики, сгрудившиеся у покрытой фресками стены. Сергей-Серж прислушался, дал совет. Кто-то из спорящих сначала возразил, но, подумав, последовал совету чужака. Когда на стене под рукой мастера появилось поверх старой краски свежее красочное пятно, раздались возгласы одобрения. С того дня гость Шарля зачастил в аббатство. Сначала работал как ученик – за символическую плату, скоро оказался среди помощников мастера. Пришёл день, когда со словами «позвольте, граф, расплатиться за стол и кров» он выложил перед своим благодетелем табачный кисет с луидорами. Разумеется,
