участки пошли под распашку в первую очередь.
Луговая пойма и примыкающая к ней терраса, местами поросшая кустарником, редкими группами деревьев, занимали в ширину две-три версты. Дальше к востоку поверхность долины начинала горбиться останцами древних террас, натягивать на себя с уральского низкогорья древесное одеяло, подставлять ладони лощин под ручьи, стекающие с увала. В одной из таких лощин поднималась новыми избами и хозяйственными строениями Борисовка. Над крышами вырастал бревенчатый храм на цоколе из плитчатого известняка.
Задолго до того, как Аша соорудила здесь из гальки и песка речные террасы, другие геологические силы создали на этом месте каньон. В него устремились водные потоки с западных склонов Каменного Пояса, заполняя его обломками гор. В них находился кварц. Он содержал тот самый металл, из-за которого гибнут люди, как верно подметил Мефистофель, распевая свои куплеты под музыку Гуно.
Вдоль этого каньона, доверху засыпанного камнем, учёный рудознатец наметил шурфы. Одни выработки теснились друг к другу, другие вольно рассыпались на большой площади, третьи выстроились цепочками. Опытный горняк понимал язык рельефа, а тот поведал ему о скрытых в глубине «ловушках» тяжёлого металла.
Долбили горные выработки артельщики, по двое на шурф (один на забое, второй, отдыхая, страхует – не дай Бог, обвалится стенка). Золотарёв следил, чтобы стенки крепились венцами из горбыля. Но какой русский не предпочтёт рискнуть, чем сделать лишнее движение! Углубляется на аршин и больше без крепления. Рыхлая стенка на «авось» держится. Если уж «избранные» старатели такой лихостью грешат, так что говорить об «отпетых» промысловиках!
Когда забойщик вскрывал золотоносный пласт песка с мелкой галькой и гравием, Степан Михайлович спускался в тесный шурф, делал зарисовку в «полевой книжке», в ней же описывал увиденное глазами горняка. Затем особым образом отбирал пробу. Набиралось на две совковые лопаты. Этот обломочный материал пересыпался в берёзовое корытце определённого профиля, так называемый лоток.
Дальше священнодействовали опытные старатели. С тех пор, как человек заинтересовался золотом, мало что изменилось в технике ручной промывки шлихов. Устроившись у ручья, старатель железным скребком и голыми пальцами одной руки рыхлит высыпанную в лоток породу, а другой делает осторожные возвратно-поступательные движения лотком в струях воды. При этом кварцевый песок и крупные обломки вмещающей породы уносит ручей, а тяжёлый металл оседает на дне лотка. Когда остаётся щепотка металла с блёстками, нередко горошинами, а иногда самородками золота, драгоценный остаток смывается горстью воды в жестяной совочек и просушивается на огне. Остаётся ссыпать его в бумажный пакетик.
Так работали артельщики Степана Михайловича.
Придёт время: участок на Аше-реке обезобразится ранами шурфов с вывалами пустой породы по краями. На топографической
