его под руку, что она незамедлительно делает, и они вдвоем выходят под моросящий дождь.
Марко ощущает нарастающую в ней тревогу, когда, миновав пару кварталов, они сворачивают в узкий темный переулок. Впрочем, стоит ему остановиться напротив сияющего огнями входа в кафе с ярким витражным окном, как девушка успокаивается. Марко придерживает дверь, пропуская спутницу внутрь, и они оказываются в уютном заведении, которое за последние несколько месяцев стало его любимым. Это одно из немногих мест в Лондоне, где он чувствует себя по-настоящему легко и свободно.
Повсюду, где только возможно, мерцают свечи в стеклянных подсвечниках; стены выкрашены в сочный бордовый цвет. Посетителей мало, и большинство столиков в зале пустуют. Они выбирают маленький столик возле окна. Марко делает знак женщине за барной стойкой, и в скором времени та приносит им по бокалу красного вина, а затем удаляется, оставив на столе бутылку и вазочку с желтой розой.
Под тихий шум дождя, барабанящего по стеклу, они ведут непринужденную беседу – обо всем и ни о чем. Марко почти ничего не рассказывает о себе, Изобель не уступает ему в скрытности.
Когда Марко спрашивает, не хочет ли она поесть, Изобель вежливо отказывается, но по ней видно, что она страшно проголодалась. Он вновь делает знак женщине за стойкой, и через несколько минут та появляется с тарелкой, на которой выложен сыр, фрукты и ломтики багета.
– Как вам удалось отыскать это место? – спрашивает Изобель.
– Методом проб и ошибок, – признается он. – На этапе поисков мною было выпито немало бокалов преотвратнейшего вина.
– Сочувствую, – смеется Изобель. – По крайней мере, эти жертвы были не напрасны. Очаровательное заведение. Настоящий оазис.
– Оазис, где наливают отличное вино! – улыбается Марко, приподнимая бокал.
– Это место напоминает мне Францию, – говорит Изобель.
– Вы француженка?
– Нет, просто жила там какое-то время.
– Я тоже. Впрочем, это было довольно давно. И вы правы, здесь царит французский дух. Думаю, отчасти именно это меня и околдовало. Большинству здешних заведений это оказалось не под силу, да они и не пытались.
– Вы и сами кого угодно околдуете, – говорит Изобель, и тут же, залившись краской, жалеет, что не может взять слова обратно.
– Спасибо, – отвечает Марко, не придумав ничего более удачного.
– Простите, – бормочет Изобель, явно смутившись. – Я не хотела…
Она замолкает, но полтора бокала вина, видимо, успевшие придать ей храбрости, заставляют ее продолжить:
– Ваша книга – она ведь о колдовстве.
Она поднимает на него глаза, но, не дождавшись никакой реакции, отводит взгляд в сторону.
– Заклинания, чары, – бормочет она, заполняя возникшую паузу, – талисманы, тайные знаки… Я не понимаю, что они означают, но это же какое-то колдовство, верно?
Она нервно делает глоток вина, прежде чем осмеливается на него
