Веролин. Ты не такая, как Эргурн.
Веролин замялась: она хотела о чём-то спросить Фэдэфа.
– Твои глаза выдают тебя, – сказал Фэдэф.
– Это плохо?
– Чего ты хочешь?
– Камень, – тихо сказала она. – Он… дорог нам… мне.
Фэдэф достал камень из кожаного мешочка на поясе, отдал его Веролин и погрузился в забытьё.
Страшные звуки, среди которых он различил своё имя, ворвались в его сон и заставили его мгновенно вскочить на ноги.
– Фэдэф! Фэдэф! Они выламывают дверь!
Веролин шла прямо к двери, в проломах которой торчали свирепые морды. Она выкрикивала слова, которых Фэдэф не мог разобрать. Но он понимал, что она хочет укротить горбунов. Вдруг она повернулась к нему.
– Держи! – она бросила Фэдэфу свой чёрный камень, которым так дорожила. – Уходи! Уходи быстрее!
Но он уже выдёргивал мечи из ножен, чтобы броситься на горбунов. Горбуны, обрушив дверь, ринулись на Фэдэфа. Один из них в прыжке сбил с ног Веролин и растерзал её…
– Рэгогэр, смотри, – Лебеард указал рукой на вершину горы, до подножия которой оставалось двести шагов. – Над Хавуром зависла зловещая туча. Это кружат падальщики – верный знак ещё не остывшего обеда.
– Плохой знак, Лебеард. Прибавь шагу, я за тобой.
Рэгогэр и Лебеард обнаружили Фэдэфа на тринадцатый день поисков. Он лежал на террасе у входа в пещеру в окружении сражённых горбунов. Лужи крови ещё не успели высохнуть. Злоба и ненависть ещё не успели улетучиться. По жилам Рэгогэра пробежал холодок. Они подошли к Фэдэфу. Всё его тело было изранено и окровавлено. Рэгогэр наклонился и высвободил его левую руку из пасти горбуна, в горле которого застрял меч Фэдэфа. Потом пальцами он коснулся шеи Фэдэфа, чтобы услышать течение жизни в нём, и тут же вздрогнул и отшатнулся: Фэдэф открыл глаза, и Рэгогэр не узнал их. Это не были глаза того человека, с которым он дружил многие годы. Он увидел в них то, что уже видел однажды, то, что встречал в глазах горбунов, когда бился с ними. После того как Фэдэф вонзил меч в горло горбуна, чувства покинули и его самого, и веки его опустились, они скрыли глаза зверя, который только что убивал других зверей, и убийство это начиналось со взгляда. И теперь, поднявшись, веки обнажили это оружие…
Фэдэф очнулся, когда его друзья разожгли костёр у подножия Хавура. Спуск дался им тяжело – нужно было передохнуть перед дальней дорогой. Они сидели молча, и каждый из них по-своему сопротивлялся гнетущей мысли, которая не должна была превратиться в скорбные слова. Бледность лица Фэдэфа, не подрумяненного даже краской и жаром пламени, и отсутствие сил на стоны подпитывали её…
– Мои… ме-чи, – неожиданно услышали они слабый голос и переглянулись, и каждый из них увидел в глазах напротив огонёк надежды.
– Твои верные друзья в ножнах, Фэдэф, – сказал Рэгогэр, склонившись над ним.
Фэдэф снова надолго утих…
Глава девятая
«Возьми
