изящных искусств тоже был выбран не с бухты-барахты. Не очень длинный список литературы, почти никаких лекций под запись. То есть в основном – просмотр слайдов. Более того, занятие поставили на полдень, и проходило оно в полумраке, что давало приятную возможность вздремнуть перед обедом. А еще, как заметил Ньюэлл, «как только мы найдем себе подружек в Клиффе, эта аудитория идеально подойдет, чтобы их клеить».
С выбором четвертого предмета тоже особых проблем не было. Естественно, «Гум‑2». Вдобавок ко всем остальным прелестям курса, предки Эндрю обеспечили место преподавателя профессору Финли, поэтому он считался в каком-то смысле должником семьи.
Сдав вечером свои учетные карточки, Эндрю, Уиг и Ньюэлл отметили джин-тоником начало своего пути к самосовершенствованию.
– Ну так как, Энди, – спросил Дики после четвертого бокала, – кем ты хочешь стать, когда повзрослеешь?
Эндрю, лишь с долей шутки, ответил:
– Если честно, я вообще не уверен, что хочу взрослеть.
5 октября 1954 года
Вероятность встретиться всем курсом, на котором числится больше тысячи человек, крайне мала.
В течение учебы мы соберемся вместе всего три раза. Сначала – на встрече первокурсников: серьезном, нравоучительном и скучном мероприятии. Затем – на общеизвестном мальчишнике для новичков: полной противоположности занудного первого сборища. И наконец, преодолев все необходимые препятствия, четыре года спустя, одним июньским утром, мы снова встретимся на вручении дипломов.
Все остальное время в Гарварде мы будем сами по себе. Говорят, что самая важная встреча состоится через четверть века после выпуска. Это будет в 1983 году – я вряд ли решусь заглядывать так далеко в будущее.
Еще я слышал, что, собравшись на двадцатипятилетие выпуска, мы будем отчасти ощущать принадлежность к тесно сплоченной группе людей. На данный же момент мы подобны животным, угодившим на Ноев ковчег. В смысле, львам вряд ли было о чем побеседовать с ягнятами. Или с мышами. Именно так мы с моими соседями по комнате относимся к некоторым существам, которые попали вместе с нами на борт, чтобы отправиться в это четырехлетнее путешествие. Мы живем в разных каютах и ходим по разным палубам.
В общем, сегодня мы встречались всем курсом в театре Сандерс. И все прошло очень торжественно.
Я в курсе, что в данный момент доктор Пьюзи – не самая почитаемая персона, но когда сегодня он произносил речь о традиции университета защищать свободу преподавания, меня это даже тронуло.
В качестве примера он привел Э. Лоуренса Лоуэлла[32], сменившего в начале века моего прадедушку на посту президента Гарварда. Судя по всему, после Первой мировой войны многие в Кембридже увлеклись социализмом и коммунизмом – тогда это была модная новинка.
Эбботт Лоуренс Лоуэлл (1856–1943) – американский педагог и правовед, занимал пост президента Гарварда с 1909 по 1933 год и провел немало реформ не только в структуре университета, но и в образовании в целом.
