же из соседнего купе возник пожилой мужичок, и они закурили вместе, выпуская дым в окошко. Пассажир назвался Михайло Михалычем и словоохотливо поведал Виктору, что путешествует он со своей супружницей Марией. А возвращаются они из гостей – от жениной родни, и ехать им – до подмосковного Серпухова.
Как только Ольга осталась одна, она решила прилечь. У нее затекла спина, устали ноги в туфлях на каблуках. Она давно бы это сделала. Но ее всё время смущало присутствие рядом не в меру словоохотливого молодого человека.
«Ну, и нахал, – подумала девушка, вспоминая, как они возвращались из вагона-ресторана и как, будто бы невзначай, он до нее дотрагивался. – Пусть только еще раз попробует руки свои распустить», – и она положила на ладонь томик американского писателя, как бы определяя увесистость умных мыслей.
А если честно, она начала испытывать некоторый дискомфорт. Ведь впереди была ночь. И смущало то, что, по вынужденным обстоятельствам дорожного путешествия, ночь предстояло провести рядом с незнакомым молодым мужчиной. Человеком, который, к тому же, как уже поняла Ольга, особой деликатностью не отличается. Ну, и зачем ей это нужно?
Дверь купе отворилась, и показалась улыбающаяся физиономия Виктора.
– Отдыхаем? – избрал он некую безличную форму обращения и задержался в дверном проеме ровно настолько, пока вагон не качнуло на стыке рельсов.
И тут же мужчина оказался в ногах у девушки, «нечаянно» присев на ее полку.
– Ой, простите, штормит, как в море, – пошутил он, явно не торопясь перебираться на свое место.
Ольга мгновенно подобрала ноги, из лежачего состояния переходя в сидячее. В ее глазах сверкнули гневные искры.
– Послушай, ты… нахал, по кличке Матрос, или как там тебя еще, – ее голос срывался от возмущения, – а не пошел бы ты…
– О, наконец-то мы перешли на «ты», – Виктор сел на свое место и попытался скрыть досаду, что у него не очень хорошо получилось. – Мне, конечно, рассказывали, что все москвички вредные, но я не подозревал, что до такой степени. Еще и нервные, в придачу, – добавил он.
Ольга быстро встала, взяла книгу и вышла из купе. Ее переполняли эмоции. Она стояла у открытого окна. Ветерок растрепал шелковистые русые волосы. Она глубоко вздохнула и присела на откидной стульчик, подумав: «Ну, и сколько я так смогу высидеть?»
Девушку заприметили пассажиры-соседи: Михалыч с супругой, дверь купе которых была приоткрыта. И не только они заметили. Проходящие по вагону мимо симпатичной девушки мужчины считали своим долгом задержаться возле нее, познакомиться, сделать комплимент.
«Час от часу не легче», – с тоской подумала Ольга.
Спустя время супруга Михалыча – Мария Степановна неожиданно предложила милой и явно загрустившей пассажирке попить домашнего компоту в их компании. Ольга смутилась, но подумала, что это, всё же, лучше, чем сидеть в коридоре посреди вагона на откидном стульчике.
– Спасибо, а я вас пирожками
