сказать этого Темперанс он, разумеется, не мог.
– И этой ночью сгорел этот ужасный дворец мистера О’Коннора, – продолжала Темперанс, понизив голос. – Говорят, утром на дымящемся пепелище было найдено тело, и все полагают, что это О’Коннор, но письмо Сайленс пришло после пожара, поэтому он, должно быть, все еще жив, верно ведь? Ох, Уинтер! Будет ли Сайленс с ним в безопасности, как ты думаешь?
Уж на этот-то вопрос он мог ответить без колебаний.
– Да. – Уинтер поглядел в лицо Темперанс, чтобы она почувствовала его уверенность. Пускай Микки О’Коннор опасный речной пират и имеет сейчас в Лондоне самую дурную славу – и пускай Уинтер сильно недолюбливает его, – но одно знает точно: О’Коннор любит Сайленс, а Сайленс любит его. – Я наблюдал за лицом парня, когда он передавал нам Сайленс, зная, что больше не может защитить ее. Она для него дороже всех сокровищ. Что бы ни случилось, он будет защищать ее ценой своей жизни.
– Господи, надеюсь, это так.
На секунду Темперанс прикрыла глаза, обмякла и привалилась к его подушке. Ей двадцать девять – всего на три года старше его, – но Уинтер с удивлением осознал, что вокруг глаз у нее появилось несколько тонких морщинок. Были ли они там всегда, и он просто не замечал, или появились недавно из-за треволнений последних недель?
Пока он наблюдал за ней, Темперанс открыла глаза, будучи начеку как всегда.
– Ты так и не ответил. Где тебя вчера носило?
– Я попал в гущу беспорядков. – Уинтер поморщился и уселся поудобнее на узкой кровати, плечом к плечу с сестрой. – Боялся, что опоздаю на встречу с леди Бекинхолл. Спешил добраться туда, когда меня поглотила толпа. Это было все равно что оказаться среди коров, которых гонят на рынок. Да только людское стадо, шумное, отвратительное, куда злее, чем коровье.
– Ох, Уинтер, – проговорила Темперанс, положив ладонь ему на руку. – Что произошло?
Он пожал плечами.
– Я был слишком медлителен. Упал, и меня попинали немножко и повредили ногу. – Он указал на свою правую ногу. – Она не сломана, – торопливо добавил он, когда сестра испуганно вскрикнула, – но из-за этого я не мог двигаться быстро. Дело кончилось тем, что я нырнул в какую-то таверну и переждал, пока беспорядки немного не улеглись. Полагаю, до дома я добрался довольно поздно.
Темперанс нахмурилась.
– Никто не видел, как ты входил.
– Я же сказал, было уже поздно.
Странно, как искусно он научился врать даже самым близким людям. Как-нибудь потом надо будет изучить этот недостаток, ибо это характеризует его отнюдь не с лучшей стороны.
Он взглянул в окно.
– А сейчас, полагаю, уже почти полдень, и мне следует приступить к выполнению своих обязанностей.
– Глупости! – Темперанс сдвинула брови. – Ты ранен, брат, и ничего не случится, если полежишь денек в постели.
– Может, ты и права… – начал он, но вздрогнул, когда сестра наклонилась и заглянула ему в лицо. – Что
