задайся она хотя бы на минуту такой целью. Но ее портили короткая мужская стрижка, взгляд Снежной Королевы, очки в грубой оправе и полное равнодушие к своей внешности.
– Кто у нас? – ледяным тоном спросила она, глядя на Элеонору. – А, это ты. Нашла время заглянуть на огонек? Весьма благородный поступок.
Марта растерянно посмотрела на сестру, затем перевела взгляд на понурившуюся Линочку и защебетала:
– Мартина хотела сказать, что мы очень рады тебя видеть, Линочка. Мартиночка, переодевайся, дорогая. Мой руки и – за стол. Все уже готово.
Марта поставила в центр стола огромное, расписанное под хохлому блюдо с пирожками, сама же, быстро сняв фартук, устало присела на табурет и, подперев щеку ладонью, с улыбкой принялась рассматривать племянницу.
Мартина появилась минут через пять, облаченная в длинный темно-синий халат.
– Ну, – она прислонилась к дверному косяку и неторопливо стянула с носа очки. – Какие неприятные новости ты нам принесла?
– Мартина, – с упреком произнесла сестра и погладила плечо Элеоноры. – Линочка, Мартина хотела сказать, что мы волновались за тебя, да и сейчас плохо справляемся с волнением.
– Простите меня, – тихо сказала Лина и втянула голову в плечи, как делала в детстве, ожидая нагоняя. – Если бы вы знали, как я…
– Конечно, конечно, дорогая! – радостно воскликнула Марта и подвинула ближе блюдо с пирогами. – Ни о чем не переживай.
– Но тщательно пережевывай, – хмыкнула Мартина. – А то, не ровен час, подавишься теткиным добротворчеством. Так что случилось?
Обе тетушки оказались внимательными слушательницами: они ни разу не перебили Лину ни словом, ни жестом, ни вздохом. Линочка говорила долго. После завершения рассказа тетушки многозначительно переглянулись.
Мартина пожала плечами.
– Повтори слова Рубцова, – потребовала она. – Постарайся точнее передать интонацию.
– Он сказал: «Кондрат… Икона… Убийца… Дворецкий». За интонацию поручиться не смогу.
– Икона? – Мартина задумчиво рассматривала потолок. – Что это значит?
– Фамилия Кондрата, – пояснила Линочка.
Марта вздрогнула и прижала ладонь ко рту, как делала в минуту волнения. Перед ее мысленным взором возник образ старообрядца, печального молельщика с заунывным голосом и слезящимися от дыма коптящих свечей глазами.
– Интересная фамилия, – произнесла она, опуская взгляд.
– Оригинальная, – Лина улыбнулась, угадав мысли тетушки. – Кондрат ветеринар. У него в городе своя клиника.
– Айболит, значит? – уточнила Мартина. – Хорошо. Если Рубцов желал изобличить Айболита, он сказал бы «Кондрат Икона убийца», но при каких делах какой-то дворецкий?
– А если, – подключилась к размышлениям Марта, –
