полным ходом шло строительство Братской ГЭС, куда он и отправился подзаработать.
Направили его на монтажный участок. Тянули они по тайге ЛЭП–500. Торопились. И однажды то ли выпили мужики по стопарику, то ли скользко было, – сорвался отец с опоры и разбился…
– Ну что, болеем? – раздался радом тихий и, как показалось, мстительный голос жены.
В махровом темно-синем халате, туго затянутом поясом, она присела рядом.
Первые лучи солнца осветили печную трубу и конек крыши соседа.
– Опять полночи просидел?
– Да спал я как убитый. Только вот поднялся с постели.
– Вот ты пьешь и все по-беспутнему. Прокопьич, он хоть и пьет, но дом не забывает. Видишь, баллон с кислородом в ограде стоит. Для дела человек привез, что-то ремонтировать собрался, а ты столбы на заборе поменять не можешь.
Михаил привстал, поглядел на ограду соседа.
Действительно, возле сарая стоял кислородный баллон, Даже отсюда было видно, что он старый и кое-где покрылся ржавчиной.
– Вот те раз. А я вчера его и не заметил.
– Да где уж там, вчера и зарод сена не увидел бы. А я вот как картошку пошла копать, сразу увидела.
– Хитрый Прокопьич, даже и словом не обмолвился о баллоне.
– Это только ты один дурак у нас.
– Слушай, отстань. Без тебя тошно.
– Тошно, тошно. Всю жизнь тебе от меня тошно, – и Валентина ушла в дом.
– Ну, да ладно. И мы не лыком шиты, – жадно раскуривая сигарету, процедил сквозь зубы Михаил.
Ему было обидно, что весь вечер просидели за выпивкой, и сосед даже словом не обмолвился о своем приобретении.
Михаил снял чистую рубашку, накинул на тело рабочую куртку, выданную на заводе еще два года назад, изрядно поношенную и застиранную. Поглядел на мотоцикл, покачал головой: была бы его воля, выбросил бы на помойку и не прикоснулся бы к нему больше, до того уже надоели эти ремонты. Но хочешь, не хочешь, а делать надо, и, засучив рукава, стал аккуратно править цепь.
Между тем мысли его крутились вокруг соседа. Вот, думалось, живет по своим понятиям, кои не поддаются никакой логике. Купит диван или комод и ничего никому не скажет о предполагаемой покупке. Даже ему, Михаилу, соседи ведь или даже более того – почти друзья. А как привезет в дом, так сразу и к ним с Валентиной – похвалится, заодно и чайничек на стол поставит. Ему-то ничего, а Михаилу вечером достается от бабы – завистливые ведь они, эти женщины. Всё кажется им, что у других мужья как мужья, только собственный – простодырый.
Вот и на прошлой неделе машину асфальта привез, всю ограду облагородил. Что, не мог сказать? Вместе бы привезли и дело сделали. Ограду заасфальтировал, а вечером кричит, соседей зовет. Ну Валентина, как увидела черный с синими переливами пол, так Михаил и понял, что вечером опять житья не даст.
Да Бог с ним, куда теперь от этого денешься.
На
