завтра, когда – сегодня!.. Завтра уже уходим, лошадей даже загрузили. Только сегодня. Под вечер состоится праздничек. Вот тут мы их и возьмем. / от удовольствия потер руками /. Иди сюда, смотри!
Он приблизился к углу между досочных стен и сорвал попону с …бутылок с вином, анисовой водкой и бочонком…
– Я их спою!
– С маковой росинкой?
– Да ну к черту твои усыпители —отрезвители. Тут наверняка действует. Вино – столетнее! Анисовка нагнана как слеза, ее дыхнуть невозможно – защиплет!
– А это что? – указав на бочонок, спросил Ковалоччо.
– Что, пиво, они без пенистого эля не могут.
Капече Ковалоччо легко удалось открыть крышку, обернулся:
– Ты сюда не добавлял?…На пиво налягут – не споишь.
Он самодовольно откупорил бутылочку анисовой водки и хихикая опорожнил ее в боченочек, сделав светлый эль еще более светлее.
Понявший юмор граф тем не менее озаботился:
– А нос воротить они от этого пивца не станут?
Попробовал, еще даже лучше стало, приятней на вкус.
– Ну, ладно, ты вот что, сиди здесь, никуда не уходи. Через час примерно здесь появится этот гнус… Мы-то начнем на пол часа позже, так что он покрутится здесь и уйдет. Твоя задача проследить за ним, чтоб он не помешал нам случайно. Если до двенадцати останется на своей квартире бай-бай делать, возвращайся на корабль. Ну а в случае чего… и прикончи.
– Не-е…
Хоть и зряшную и чреватую осложнениями он давал Ковалоччо работу, но оставлять полковника Беккендорфа без присмотра было опасно вдвойне; он вечно где-то ходит / мнение графа д’Олона /.
Выйдя из каюты-опочивальни встретился взглядом с Баскетом, притулившимся к столу, посреди залы.
– Как там?
– Порядок, сэр, столы расставлены, накрыты скатертями. Осталось только ждать.
– Ты вот бы что сделал. Отнеси им боченок пива, пускай подкрепятся. /тише/. И влей туда еще одну бутылку анисовки. И следи за Беккеном, как придет или уйдет дай знать об этом Капече.
…Да, а там что? – указал д’Олон на дверь, откуда слышались латинские выражения. —Что-то не нравятся мне эти собрания, а особенно второй не нравится. Что этот аббат Витербо говорит?
– Omnis civitas corpus est, – доносилось оттуда, когда граф устремился наверх. – …что значит: плохой источник кровь развратников, кровь еретиков —еще худший! – запугивал протестантского капеллана отец Витербо, к которому тот проникся глубоким уважением сана, знанию латыни и красноречию.
– Veritas veritatum – это истина из истин.
– Но протестантизм ничем не противоречит христианской вере, она так же заставляет верить во Всевышнего. Он у нас один. И в догмах протестанты вернее Богу! Умеренность – вот главная добродетель! Монахи-католики погрязли в обжорстве.
– Merum sobriam male obet, – возразил аббат Витербо, на казавшуюся неоспоримой речь монаха, ответив латинской
