комнатку отворилась и к ним добавился третий надзиратель —офицер.
– Вот он. – указал на него Фригги пальцем.
Но только полковник Беккендорф открыл рот чтобы заорать на главного пьяницу / уже слегка отрезвевшего /, как граф д’Олон игнорируя глядеть на австрияка обратился через него к Уилтону:
– Сэр! / быстро вошел в положение с находу, указуя рукой / И вот в таком виде они явились!…Ладно мне быть слегка подвыпившим / все десять пальцев графа указывали на него самого / У меня сегодня такой день, грех не угоститься… там и самому за компанию. Но эти цуцики / зверски смотрел на них …заметил свою бутылку / они уже и здесь моим злоупотребили. / Напор иссяк, когда он подумал о чем говорить дальше /…
Решил что лучше всего указать на то, что их очень мало в охране и попросил разрешения с завтрашнего дня подыскать еще двоих, иначе у него единственная надежда на то, что из тюрьмы не сбегут, на бутылку вина которую он от себя поставил своим пленным знакомым.
Вопросительная мысль насчет того почему на сегодняшнюю ночь граф не заменился с кем-нибудь другим отпала. И вообще подкупающая откровенность графа, а особенно тот экспромт, совершенно выбивший Беккендорфа из колеи предрасположили лорда Уилтона отнестись к имениннику снисходительно. Ночью и перед сном он всегда себя чувствовал спокойным. Однако же со всем этим вот… дела неожиданно оказались весьма опасно запущенными, /вспомнилось как тепло эти друзья встречались, нисколько не стесняясь положения /, необходимо было заверить полковника о исправлении упущения, не то если об этом станет известно в Барселоне, куда тот вскоре отправлялся…
Глава XIX. Не передумали бежать, сэры?
Стоило лорду Уилтону и полковнику Беккену… уйти подальше, как граф д’Олон, набрав воздуха полную грудь выдохнул:
– Мерзавцы! Чтобы больше я вас перед глазами своими не видел, лучше не показывайтесь… вот видите кровати / назвал так узкие низкие столы по углам, накрытые мягкими попонами, на которых хорошо было сидеть, а так же и лежать / Марш под них и чтоб оттуда не показывались. Кто будет стучать, не открывать, не велено!
Офицер осрамленной охранки потушил свечку и ушел за дверь, затем вернулся, снова зажег ее и окончательно вышел. С той стороны дверей никакой щеколды или задвижки не было и бесполезная свечка была откинута.
Граф д’Олон спешил, он не чувствовал всей неудачности выбранного времени, он лишь знал, что через несколько минут они будут на корабле и сходя тушил за собой горевшие пакли факелов. В темноте он чувствовал себя значительно лучше, на ум приходила трезвость и рассудок… и размышления, в том числе и неприятные, относительно неожиданного посещения лорда Уилтона и полковника Беккендорфа. Что бы это могло значить?…И лорд Уилтон? Почему он не спит?
Все это очень беспокоило д’Олона, создавалось
