Лайсман. Кэчтэн, которому Алексей представил сидящих в зале, как старших, «лучших» людей города, отнёсся к своему выступлению очень ответственно. Он рассказал о жестоких и яростных победителях русичей и половцев на Калке в прошлом году. Об их великом и непобедимом полководце Сэбэдае, о том, что половцы гордились бы союзом с их городом и о том, что он на межплеменном совете будет убеждать их заключить такой союз для защиты их с земель от татар.
Кэчтэн, сталкиваясь то с одним, то с другим техническим средством цивилизации конца двадцатого века, всё больше сомневался, люди ли эти русские, не боги ли они? – Разговаривают друг с другом на расстоянии, ездят на авголах, убивают грумпычами – всё волшебное, всё удивительное. При этом русские уважали и слушали Башкэча и теперь вот слушают его. Нет-нет, гордые, сильные и свободные половцы, предпочитающие погибнуть, но никому не подчиняться и не платить дани, должны согласиться с ним и стать данниками этих удивительных русских. Богам за свою защиту дань платить не стыдно.
Обезображенное лицо Кэчтэна притягивало и гипнотизировало зал. Оно воздействовало своей правдоподобностью больше, чем его щит, меч, одежда, да и сам рассказ. Вопросов не было. Тем более, что Гринёв пресёк попытки их задавать ещё во время выступления Карпенко, попросив зал отложить их на потом. Когда Кэчтэн закончил свою речь, прерываемую переводом Лайсмана, Гринёв встал и объявил:
– А сейчас слово для доклада и ответов на вопросы предоставляется Председателю Совета обороны Ярославцеву Андрею Андреевичу.
– Пошли, – скомандовал он «президиуму» и они, надев свои марлевые повязки, покинули сцену через ту же закулисную дверь, через которую входили.
Ярославцев вошёл через другую дверь, прошёл через весь зал, поднявшись на сцену по ступенькам, встал к трибуне. Аудитория загудела, делясь впечатлениями. Председатель Совета обороны поднял руку и, не дожидаясь полной тишины, начал:
– Итак, господа, я думаю, вы получили всю имеющуюся у нас информацию о положении города.
Он внимательно осмотрел зал. Перед ним сидела ВЛАСТЬ города. Ещё в юности, когда он только пришёл на завод и за свою активность и неравнодушие был почти сразу выбран в комитет комсомола, Андрей хорошо запомнил поучения многоопытного тридцатилетнего секретаря комитета Николая Филимонова. Тот говорил: «Знаешь, Андрюша, у нас, у комсомольцев, есть масса идей и желания что-то организовать, что-то сделать. Однако, для осуществления любой идеи нужны две составляющие, которых у нас нет. Первое: это деньги и другие материальные средства, они в руках у директора или профкома, что, в общем, тоже, считай, у директора. Второе: это властная „крыша“, то есть партком. Надо, чтобы он, если не будет помогать, то уж, по крайней мере, не мешал, согласился бы с твоими действиями. Так вот, хочешь добиться результатов? Привлеки на свою сторону две этих составляющие, а ребята тогда черту рога свернут».
Ярославцев
