исследованы анализы половцев, ни о каких контактах карантинной группы больше речи быть не может; в пятых, любой гражданин, бывший за границами города, должен проходить карантин при возвращении, а тем более любой… не гражданин, прибывающий в город извне. Ну, и последнее: нам нужно немедленно увидеть половцев и, в первую очередь, провести их обследование.
Гринёв был офицером контрразведки и для него, как, впрочем, и для любого военного человека, источником опасности всегда были люди. Он знал, как против человека строит оборону Кузнецов, а тем более, какие действия надлежит выполнять его службе безопасности, о невидимых же врагах, в виде микробов, вирусов и тому подобных, у него были самые поверхностные представления. Сейчас же, слушая Бескаравайнову, он умом начинал понимать, что они, выпав из привычного мира, выпали из той мировой системы противоэпидемической безопасности. Действительно, сейчас полностью отсутствует информация об эпидемиологическом состоянии любой территории земли. Ничего неизвестно даже о том, какие гадости дремлют под снегом возле города.
– Хорошо, трупы волков отвезут в вашу лабораторию, четвёртый этаж гостиницы будет карантинным, там будут размещены и половцы и все, кто с ними контактировал до тех пор, пока вы не получите результатов всех анализов. Насчёт карантинных постов вам, Юлия Романовна, надо обговорить все детали с командующим внешним кольцом обороны Кузнецовым, а что касается ограничения контактов, то я вам обещаю, что кроме визита к Ярославцеву в пять ноль-ноль, больше пока ничего не будет.
Сказано, сделано. Через полчаса четвёртый этаж гостиницы был освобожден ото всех ранее проживающих гостей, которых дежурная переселила на другие этажи. У всех прибывших из-за «кордона» была взята кровь на анализы, в том числе и у половцев. Все это происходило в той самой 403 комнате. Половцам объяснили, что это необходимо, чтобы узнать, не прокрались ли с ними какие-либо болезни. Лайсману удалось убедить Кэчтэна подчиниться мужчине и двум женщинам, одетым в белые халаты и шапочки и с белыми повязками на лицах, тем более, что все эти русские беспрекословно оголяли свои руки и давали себя колоть тонкими иглами, через которые у них откачивали немного крови.
Когда оба половца, Лайсман и Карпенко выходили из гостиницы, все четверо были с марлевыми повязками на лицах. Кроме того, умывшиеся под душем Кэчтэн и Кэчуш были переодеты в чистые нательные рубашки и кальсоны, ещё им выделили теплые больничные курточки-пижамы, уже сверху всего этого было одето их кожано-меховое облачение, которое, несмотря на сушку фенами и почти часовое проветривание, все же попахивало хлорамином. Бескаравайнова хотела поменять им всю одежду, но тут Гринёв воспротивился. Он понимал, что без этого оригинального облачения и без оружия половцы не будут уже похожи на самих себя.
Кэчтэну очень понравилось купание в струях теплой воды и намыливание пахнущим сиренью удивительным веществом под названием «мыло». Роман, который объяснял ему и Кэчушу, как
