да ещё, если она подарила тебе такого верного и любящего тебя человека. За всю жизнь у неё только однажды было похожее состояние паники. Они жили тогда в сыром подвале частного дома на Рабочем посёлке, снимая его за 30 рублей в месяц, и платили хозяйке дома ещё 35 рублей, как нянечке. Он, отслужив после техникума в армии, третий год работал мастером на ГПЗ-15 и учился на вечернем отделении горхоза. Она – студентка второго курса медицинского института – родила около года назад их первую дочь Александру. В ту памятную ночь их дочурка под утро даже не плакала – температура у неё поднялась под сорок. И тогда те же вытаращенные глаза, то же: «Скорее! Бежим в больницу!» «Куда, родная? Через весь город? Я сейчас побегу и вызову скорую помощь». Он одевался, а она кутала дочурку, не слушая его. Когда же уже одетый увидел, что его Юлька надевает пальто, подошёл к ней, сильно встряхнул за плечи и крикнул: «Я сейчас приду со „скорой“ и с врачами и отвезу вас в больницу»! Силой снял с неё пальто, Юлька села на койку и согнувшись зарыдала.
Бегом по слякоти к телефону-автомату, ожидание «скорой» на промозглом ветру с мартовским снего-дождём, сопровождение машины с красным крестом к дому с мыслью: «Только бы не завязла в грязи» – всё это заняло полчаса, которые казались вечностью. Когда он вслед за доктором и медсестрой вошёл в дом, то увидел жену, рыдающую в прежнем положении.
Доктор, мужчина лет сорока, сразу же распеленал ребёнка и осматривая его стал задавать дежурные вопросы: «Когда, как, что делали, какие лекарства?..». Гавриил начал было отвечать, но врач его тут же прервал: «Я спрашиваю у вашей жены. Как её зовут? Юля, рассказывайте», и Юлька, встав с кровати, стала отвечать на его вопросы, подавляя всхлипывания и вытирая опухшие глаза. Врач сделал их дочке укол, записал что-то на листочке и всё то время, пока она укутывала ребёнка и одевалась сама, непрерывно с ней разговаривал о всяких житейских мелочах, а перед уходом спросил: «Знаете, Юля, какое сейчас главное лекарство для вашей дочки?» И сам же ответил: «Ваше спокойствие и уверенность в её выздоровлении. Бог его знает как, но ваша паника захватывает и ребёнка, а паника всегда ускоряет гибель. Так что успокойтесь и зарубите на своём носике – Ваша уверенность придаёт ребёнку силы. Пошли». Гавриил проводил жену с дочкой на «скорую» и всю жизнь благодарно вспоминал того доктора, спасшего его дочь и научившего их чему-то очень важному.
Бывали в жизни и другие крутые ситуации, но его Юлька всегда проявляла удивительную стойкость. И вот теперь, на тебе…
Гавриил Кириллович, у которого у самого сердце сжалось от беды, ударил жену ладонью по правой щеке:
– Остановись!!!
Юлия Романовна сникла и заплакала. Бескаравайнов взял ее лицо в свои ладони и, глядя ей в глаза, заговорил:
– Если то, что сказал Виктор, правда, а к несчастью так оно, скорее всего, и есть, то спасти детей и внуков можно только спасая город. Без него мы не выживем. Ты очнись, родная, нет ни Рязани, ни Москвы. Нет России, нет Европы и Америки, то есть
