тело с головы до ног было разрисовано темно-красными, алыми и лиловыми разводами, которые замысловатыми спиралями и завитками обегали вокруг грудных мышц, выступающих бедер, колен, щиколоток, плеч и предплечий, а также пупка. Нос, лоб, подбородок и скулы тоже подверглись подобной раскраске, что делало лицо индейца похожим на маску заживо освежеванного, на которой ослепительно сверкала живая улыбка и проницательные и насмешливые глазки хищного зверька.
Анжелика поспешила признать его.
– Пиксарет, – воскликнула она, – как я рада тебя видеть! Пожалуйста, заходи, располагайся в этом зале, по соседству. Я прикажу, чтобы тебе принесли прохладное питье. Жером и Мишель с тобой?
– Они здесь, – объявил Пиксарет, отставив копье, чтобы пропустить неразлучных друзей.
Это новое пополнение в перьях и боевой раскраске доконало Королевских дочерей и их попечительницу. Однако госпожа де Модрибур повела себя с похвальным мужеством. Все же она отличалась огромным самообладанием. Было очевидно, что даже сам дьявол не заставил бы ее утратить чувство собственного достоинства перед лицом порученных ее попечению простых девушек.
Даже когда Пиксарет подошел к ним и решительно положил свою лоснящуюся руку на плечо Анжелики, герцогиня и глазом не моргнула.
– Ты ждала моего прихода и не сбежала. Это хорошо, – похвалил Анжелику Пиксарет. – Ты не забыла, что я твой хозяин, потому что во время боя положил руку тебе на плечо.
– Я бы не посмела забыть об этом. Да и куда мне, по-твоему, бежать? Присаживайся! Давай поговорим.
Анжелика провела нежданных гостей в центральный зал со столом и табуретами, а затем вернулась к француженкам, которые наблюдали за происходящим с широко раскрытыми глазами, хотя постепенно успокаивались.
– Это великий индейский вождь, – охотно пояснила она. – Видите, это не дьявол. Наоборот, он католик, да к тому же ревностный. Искренний приверженец Святого Креста и иезуитов. Его спутники – воины, и тоже крещеные.
– Первые дикари, которых мы видим! – прошептала Амбруазина. – Какой волнующий момент…
Дамы все с тем же чувством страха и отвращения издали рассматривали троих краснокожих. А индейцы тем временем, с любопытством озираясь по сторонам, шумно рассаживались вокруг стола.
– Однако вид у них отвратительный и пугающий, – снова заговорила герцогиня. – К тому же от них дурно пахнет…
– Ничего, можно привыкнуть. Это всего лишь жир медведя или нерпы, они смазывают им свои тела, чтобы зимой защититься от холодов, а летом – от москитов. Нетрудно привыкнуть. Я думаю, нынче утром в полусне вы и приняли за дьявола нашего Пиксарета.
– Да… пожалуй… наверное… Но как он осмелился без приглашения проникнуть в ваши покои?
– С ними все возможно. Дикари совершенно беспардонны и чрезмерно кичливы. К тому же они ничего не смыслят в правилах
