раз одобрительно кивнул.
Вне себя от радости, Амбруазина бросила на него пылкий взгляд. Губы ее приоткрылись, обнажив ряд блестящих прекрасных зубов.
– Все это представляется логичным, – согласился губернатор, – но удалось ли кому-нибудь установить, в какой момент, помимо наших сновидений, оказывает на нас влияние нежная Феба?
– Самое сильное влияние она оказывает, когда находится между Землей и Солнцем…
– А почему происходят два прилива? – с жаром вмешался квартирмейстер.
Стоило герцогине заговорить о науке, голос ее приобретал особую силу и звучность. Она рассказала, что при том и другом приливе Луна меняет свое местоположение по отношению к Солнцу. Когда она находится в квадратуре, то есть под прямым углом к Солнцу, два полюса притяжения противодействуют между собой, и притяжение, а вместе с ним и прилив, ослабевает. Это явление называется квадратурным или малым приливом с половинной амплитудой. Не следует путать его с отливом, как это частенько делают люди, несведущие в морской терминологии.
– А что происходит во время отлива?
– Луна отдаляется, притяжение ослабевает, и поднявшаяся вода просто отступает.
– От ваших рассказов у меня голова кругом идет, – скептически заметил Вильдавре. – Это ведь как на качелях, верно?
Краем глаза он следил за реакцией Пейрака, однако тот, по-видимому, не подвергал ни малейшему сомнению утверждения хорошенькой женщины. Напротив. Его суровое, обычно непроницаемое лицо как будто осветилось удовлетворением.
– Стало быть, законы Кеплера подтверждены? – поинтересовался он.
– Конечно. Кстати, я состояла с ним в переписке.
Граф едва заметно приподнял бровь.
– С Кеплером? – с сомнением переспросил он.
– А почему нет? – Амбруазина снова дерзко взглянула на него. – Выходит, по вашему мнению, женщина не в силах понять законов, выведенных им из его наблюдений за фазами Марса? А также того, что планетарные орбиты – это эллипсы, одним из фокусов которых является Солнце, и что площадь развертки лучей вектора, идущих от центра Солнца к центру планеты, прямо пропорциональна времени, затраченному на прохождение этой дуги. И еще тех законов, доказывающих, что квадрат времени обращения планет пропорционален кубу главных осей орбит.
– Именно из этих законов английский ученый Ньютон вывел законы всемирного тяготения, и лунного притяжения в их числе, – добавил Пейрак, с неослабным вниманием слушавший герцогиню.
В его голосе Анжелика словно бы различила скрытое послание. Сомнений не было. Жоффрея глубоко взволновала беседа с герцогиней де Модрибур, смысл которой оставался неясным для всех остальных присутствовавших.
Она испытала облегчение, когда маркиз де Вильдавре, не любивший оставаться на вторых ролях, своим вопросом
