крови? Или есть еще что-то, о чем мы даже не подозреваем?
Шварценеггера спросили, вам гражданство России еще не предлагали? Ответ не запомнила, но не в этом дело…
Я вдруг представила, что в очереди в жилконторе стоят Депардье, Бардо и Шварценеггер за формой девять…
Без формы девять – какой ты российский гражданин? Вообще нет тебя.
Сегодня встретила Фирочку, с которой работала десять лет назад.
У меня совсем не было времени останавливаться, я могла сделать вид, что ее не вижу, но потом не простила бы себе… Это же Фирочка. Таких мало, почти нет. Десять лет назад ей было шестьдесят, и такого излучения добра и полного отсутствия вселенского зла я ни у кого не встречала. Помнится, она не любила, когда ей дарили цветы, и вообще цветы не любила. Потом мне сказали, что после похорон мужа она их не может видеть.
– Аллочка! – Фирочка! Мы обнялись.
Она стояла, чуть покачиваясь, после капельницы, из поликлиники шла. Глаза, уже подернутые возрастной пленкой, так же всех любили. Сохранились и веснушки, очень ей всегда шли, такая девочка Фирочка.
– Как Сережа, Аллочка? – Нет Сережи, почти четыре года как…
Фирочка заплакала. Я поддерживала ее за локоть, потому что ведь после капельницы. Она плакала так долго, что я даже испугалась. Тихо, без всхлипываний. Просто текло много слез по лицу, без остановки.
– А как Ваш сын, Фирочка? – Аллочка, он же в милиции работал… – Знаю… – Убили его, на задании… Да ты беги, ты же спешишь, я знаю, не подводи людей…
Никуда я, конечно, уже не пошла. Стояли мы рядом, и не было слов, и не нужны были. Ни мне, ни ей. И нет таких слов. Не придумали.
Каждый день я прохожу мимо замерзшей речки Карповки. На белой ледяной глади темные пятна неподвижных уток. Как неживые… Я кидаю им хлеб, но они не реагируют. Иду назад – крошек нет… Почему-то хочется связать им маленькие теплые носочки, шапочки и шарфики. Морозы, ветер ледяной, метель. А они сидят, босоногие. Крошек ждут.
А вот не помню… Наш президент на Библии присягу давал? И вообще какую-то клятву давал?
Например: клянусь не очень тяжело переносить все тяготы и лишения своего народа!
Заголовок: Колокольцев не против смертной казни.
Какая прелесть. НЕ ПРОТИВ. СМЕРТНОЙ КАЗНИ.
Чайку налить? – Не против!
Стас Михайлов нам не нравится. А многим нравится, полные залы счастливых людей. Поет себе, пусть поет. И Ваенга пусть поет, ее многие любят, и Петросян пусть смешит с женой… И еще многие пусть… Потому что… Я вот что хочу сказать. Если человек любит Стаса Михайлова – это не значит, что он мерзкий человек. Он может быть прекрасным человеком. И даже подвиги может совершать.
Я знаю лично такого человека. Он пожилой, не очень здоровый, элитный рабочий на заводе. Стаса слушает, ТВ смотрит и всему верит, президенту смерти
