вдруг его быстро привезут? Я тут его точно не стану караулить.
В коробках с непонятными надписями на французском языке оказались какие-то мелкие хлопья, смешанные с сухим молоком. Мы с Лёней залили их кипятком. Получилось нечто вроде серой оконной замазки, но съедобное и даже, к моему удивлению, вкусное. Быстро проглотив питательную субстанцию, мы побежали на вторую палубу. Нужно было успеть занять очередь на стрижку, пока она не разрослась до невообразимых размеров – пристойно стричь на корабле умели лишь несколько человек.
Через час нас было не узнать – ни дать ни взять двое рабов или вольноотпущенников Древнего Рима – стрижка была нарочито грубой, со «ступеньками». В трюме нам подобрали обувь по размеру – по паре вполне удобных, хотя и непривычного вида открытых сапожек – «калиг35» и сандалий36.
При свете дня окно перед четвёртой палубой, и правда, оказалось неплохим аквариумом. Любопытные серебристые рыбы то и дело приплывали поглазеть на источник света.
– Жаль, нельзя выходить. Рыбы вон сколько, я бы тут на простую удочку за час ведро наловил, – размечтался Лёня.
– Интересно, как в Древнем Риме с рыбной ловлей? – спросил я.
– Да почти как у нас. Только, говорят, некоторые виды рыбы запрещено ловить, которые положено лопать только императору и прочей знати.
– Ясно. Ну, у нас тоже не всякую можно. Стерлядь нельзя точно, её мало в реках осталось. Я рыбу, правда, раз в жизни всего ловил, мы из интерната для этого удирали. Такой разнос нам потом устроили! Но я маленький тогда был, старшим больше досталось.
Я вспомнил свой второй и последний опыт рыбной ловли и решил поделиться впечатлениями с моим соседом по каюте:
– Мы вот недавно в Артеке ночную рыбалку затеяли. Хотели поймать с ребятами на самодельную закидушку катрана, это акула такая маленькая, черноморская. Но рыбалка наша не удалась. Мы сами попались, милицейскому патрулю! Потом тот самый вожатый Витя, от которого мы вчера за кустами прятались, нас перед начальником лагеря выгораживал.
Воспоминание о ночном артековском хулиганстве сразу направило мои мысли в другую сторону.
– Где-то, интересно, сейчас мои товарищи-лазурники?
– А что им сделается, живут себе – поживают, – сказал Лёня, – только сейчас они взрослые уже, на семь лет старше стали. Учатся где-нибудь в институтах или работают. Может, в армии служат. Искать их не стоит, ты же здесь умершим считаешься.
Я задумался.
– Ты вчера мне говорил, что последнее сохранение вселенной было в восьмидесятом году. Ну, когда олимпиада была, так? А как же тогда лазерная авторучка из девяносто седьмого года? И этот наш визит в восемьдесят восьмой?
– Я тебе не всё успел рассказать, у тебя и так передозировка информации вчера наступила. Вряд ли ты что-нибудь ещё воспринял бы. Продолжаю.
Калиги – древнеримские кожаные полусапоги на толстой подошве.
Бедняки в Риме носили преимущественно всё же деревянные башмаки. Но экипаж «Ковчега» вполне мог позволить себе немного пошиковать.
