Думаю, что ты астрально обездолен. Болотные цвета – цвета типичных Водолеев. Как каждый, кто родился под знаком Весов и находится под покровительством Венеры, я чувствую это. А еще я чувствую, что все люди, в сущности, гомики. Ты влюбился в меня потому, что ты, стопроцентный мужчина, ищешь мужика с сиськами. Ты не представляешь себе, что ты можешь любить кого-то другого, а не себя, такого многогранного, непредсказуемого. Что ты мог бы полюбить существо с претензиями к пустякам, которые тебе по барабану, и ты их «посылаешь по адресу», то есть – мне в вагину, пока я не начну кричать от наслаждения и не забуду о всякой чепухе вроде немытой посуды или грязной ванны. Я тоже влюблена в женщину. В твои попытки приходить вовремя, принести бутерброды, цветы, заняться ребенком. И нежно выручать меня. Обожаю это слово. Тогда я вижу твою руку и люблю целовать ее из чувства благодарности. Я влюблена в каждую косточку ладони, а их двадцать шесть – сообщает нам анатомический атлас; двадцать шесть – а ведь это и число непроизносимого священного имени Бога на иврите. Это Ты, заменяющий мне Бога на земле, создал меня своими руками, из любви. Благодаря Тебе я – женщина, и знаю, что у меня соблазнительные бедра, чувственная грудь. Ты смотришь на меня – на свое произведение – и не хочешь, чтобы я стала другой. Ты вздрагиваешь при слове «силикон»? Нет, нет, не бойся, я не стану делать себе никакой операции. Вся в подтяжках, Шерон Стоун сказала, что своей внешностью она обязана только себе. Понятно: заработала и заплатила хирургам. Сочувствую тем, кто лег под нож. Суфражистки сожгли бюстгальтеры, но должна же грудь хоть на чем-то держаться…:) Можешь быть спокоен и в отношении моих волос – я их не покрашу. Они сохранят свой естественный цвет – седой, как тебе нравится. В них потухло золото, они побледнели, будто из них ушла жизнь. Ушла играющая красками сексуальная жизнь. Мертвые волосы цвета кости растут прямо из черепа. Что еще, любимый, я могу сделать для тебя? Смело взойти на костер самообслуживания? Запылать собственными калориями, сжигая их в шипящем жире, свисающем складками на моем животе?
Я не стала писать тебе по электронной почте. А то мое послание будет слишком легко удалить, случайно стереть или потерять среди других файлов. Я посылаю тебе от руки написанное письмо. В каждом дрожании букв – сейсмограмма моих чувств. Вынешь из конверта листок, заляпанный волнением и неумением (прости, это след от туши). Бумага будет тихо шелестеть, как расстилаемая простыня. Она будет ломаться на сгибах и выпрямляться под твоей терпеливой и сильной рукой. Белая, отсвечивающая белизной кожи, которую мы различаем в темноте, когда предаемся любви. Ты можешь читать это письмо любовным брайлем: закрыть глаза и провести пальцем по тем же сгибам, которых касалась я. Страницы я пересыплю лавандой из фиолетового мешочка, какие кладут в белье. Обожаю лаванду. Но одного запаха мне недостаточно. Я целыми пучками
